Ванесса Фитч: Сплошные радости

— Ты уже взрослая, — сказала ей мать, — делай как хочешь. Ты знаешь наши принципы. Мы с папой никогда не запрещали тебе поступать, как тебе заблагорассудится. Но мы считаем твой выбор неудачным. Джейк — твоя очередная блажь. Надеюсь, она скоро пройдет…

Эйбел не осуждала своих родителей: вопрос о том, что Бетти и Патрику Честерам не очень повезло с дочерью или ей с родителями, оставался открытым. Им, жителям Нью-Йорка, владеющим весьма солидным состоянием, ее брак с каким-то Джейком Веджвортом, не принадлежавшим к их кругу, был ненавистен. Когда она была девочкой, ее учили музыке, пению. Преподаватели говорили, что у нее превосходные вокальные данные и прочили блестящую карьеру оперной примы. Эйбел помнила, что любила просиживать часами за роялем, повторяя бессчетное число раз труднейшие пассажи…

Вот она, юная выпускница частного пансиона, на вечере, устроенном родителями в ее честь, поет арию из «Аиды». Эйбел ловит устремленные на нее восхищенные взгляды и одобрительные возгласы. А уж этих людей, заполнивших их гостиную, она знала, трудно чем-либо удивить. Но она знала и другое: они ей невыносимо скучны, казалось, что у всех у них единственная в этой жизни забота — всеми средствами поддерживать свое реноме, тем самым оправдывая свою принадлежность к касте, то есть получать образование в двух-трех самых-самых учебных заведениях, заниматься спортом — опять же самым-самым; отдыхать там-то и там-то; путешествовать туда-то и туда-то… Кажется, эти люди никогда не расстаются, проводя время на одних и тех же курортах, общаясь на своих вечерах, в клубах и так далее.

Скандал разразился на следующий день после того вечера, кажется последнего, когда родители с гордостью предъявляли ее таланты своим друзьям.

За завтраком Бетти завела речь о том, что Эйбел должна продолжить свое образование в Европе.

— Все уже устроено. У тебя отличные отзывы. Мы с папочкой так ждали… И наконец…

— Кстати, вчера Эдди Стюард сказал своему отцу, что он был потрясен, — с удовольствием передавал Патрик впечатление, которое произвела на гостей его дочь. — Да, да, он так и выразился. — И, помолчав, добавил, смеясь: — У вас есть с ним сходство. Он тоже единственный наследник.

Но Бетти перебила мужа:

— Ах, Патрик, зачем морочишь девочке голову. — Она поморщилась. — С этим успеется. Сейчас главное — Париж, консерватория, — и указала командирским жестом в ту сторону, где за Атлантикой, в чудесном городе, их дочь ожидает сказочный успех.

— Его бы надо отпустить, — не отрывая глаз от тарелки, заявила Эйбел.

Родители молча переглянулись.

— Ты о чем? — удивилась Бетти.

— Я не о чем, я — о ком. Об Эдди Стюарде… Если он все еще в гостиной, папа, на коленях, то вели Реду поднять его и выпроводить.

Вот тут и началось. Затем она объявила, что в Европу не поедет, потому что намерена изучать ботанику в Нью-Йоркском университете.

Эффектом от разорвавшейся бомбы можно было бы назвать состояние родителей, в которое повергли их планы Эйбел. Вот тогда впервые Бетти и назвала желание Эйбел блажью. Годы учения, знакомство с Джейком, который учился уже на последнем курсе… Замужество. Ее жизнь здесь, где, по мнению ее матери, не ступала нога цивилизованного человека… Кажется, Бетти Честер уже и собственную дочь не относила к этой особи.

Что ж, они по-своему правы. Я не оправдала их чаяний. Теперь, когда нет Джейка, у них появилась надежда, что мне надоест жизнь с Батлом, вконец свихнувшимся после гибели сына, и я вернусь к ним.

Она уже миновала загородку для скота, которая давным-давно пустовала, когда перед ее мысленным взором опять возникла обнаженная фигура Стива Десмонда. Она замедлила шаг. Конечно, она попытается склонить его к сотрудничеству. Но только ли это волнует ее и ее злость вызвана не столько его запретом, сколько ее собственным поведением?

Почему бы мне вместо того, чтобы глазеть на этого голого Гамлета, не уйти, с пристрастием пытала она себя, прекрасно отдавая себе отчет в том, что задето ее достоинство. Он, кажется, наслаждался этим или мне показалось?

Наверное, когда я валялась там, на площадке, он разглядывал меня. Она машинально провела рукой по груди и лишь сейчас обнаружила утрату пуговок. Интересно, а какая у него жена, выплыл из глубины сознания незаконный вопрос. Она тряхнула головой, отчего по ее длинным волосам пробежала золотая волна, и уже спокойно и решительно направилась в убежище Батла на переговоры.