Джилл Гарриетт - Образцовый брак

— Дать тебе что-нибудь перекусить? Или хочешь выпить?

Идти в ресторан было уже поздно. Сама Элен поужинала в одиночестве несколько часов назад — так, только пощипала что-то. В квартире было мало запасов съестного. Она не ожидала его возвращения. Эдуард неизменно ставил ее в известность, где и когда собирался быть, чтобы она успевала вовремя все устроить, организовать — смазать маслом винтики его деловой жизни.

Сегодняшнее нарушение этой традиции вместе с фотографией в газете, а также, то, что он слышал не предназначенный для чужих ушей телефонный разговор, выбило Элен из колеи.

Молчание мужа заставило ее обернуться.

— Ты выглядишь усталым, — сказала она, скрывая за этой фразой свое нежелание готовить.

Но, конечно, это была неправда. Он никогда не уставал. Неутомимый и энергичный, он был по-настоящему счастлив, только когда действовал, когда сознавал себя в центре событий. В свои тридцать семь лет он выглядел лет на десять моложе. Его состояние давно перевалило за миллион. Он составил его на скупке фирм-банкротов, приобретая имущество крупных, пораженных кризисом компаний по всему миру, затем реорганизовывал их в мелкие доходные предприятия, некоторые из них перепродавал, едва лишь они восстанавливали жизнеспособность, но, сохраняя за собой лучшие, лично контролировал каждое предприятие. Его энергии и энтузиазма хватило бы на десяток простых смертных, а кроме всего, Эдуард располагал завидной способностью отключаться от неприятных проблем.

Именно это ее муж проделал сейчас. Он безмятежно растянулся на одной из парных кушеток, стоявших по обе стороны камина, настоящего старомодного кирпичного очага — подлинного произведения искусства.

— Я поел в самолете, но выпить не откажусь.

Отдавшийся отдыху, с закрытыми глазами, он казался полностью умиротворенным. Однако некоторая неестественность его интонации заставила Элен насторожиться, — неужели он и сейчас думает об этом телефонном разговоре, так и эдак переворачивая произнесенные ею слова в своей голове? Значит, предъявленное ему документальное свидетельство его собственного нескромного поведения не сбило его со следа?

Тогда придется возобновить атаку ей, пока он не начал задавать вопросы и требовать ответы, которые она не готова была ему дать.

Руки Элен непривычно дрожали, когда она наливала в бокал ровно на два пальца солодового виски, которое он любил, и добавляла выверенное количество ключевой воды из бутылки. Обычная выдержка — одна из черт характера Элен, которой он открыто восхищался, — за последние несколько дней почти совсем покинула ее. А ей предстояло взять себя в руки и тщательно обдумать факты, чтобы прийти к правильному логическому заключению и в соответствии с ним начать действовать. Умение делать это тоже являлось одной из ее сильных сторон. Во всяком случае, раньше.

Ничего, она и сейчас способна на многое. И докажет это сию же минуту.

Элен терпеливо подождала, пока дыхание станет ровнее, и склонилась над мужем. Густые темные ресницы Эдуарда веером лежали на высоких выступающих скулах, смягчая их очертания. Его жесткие, надменно сложенные губы сейчас, когда их не сковывало напряжение, снова стали такими, как обычно, — мягкими, красивого мужественного рисунка. И очень соблазнительными. Нет сомнения, что графиня имела счастье убедиться в этом.

Острая боль, как копьем пронзившая сердце, явилась неожиданностью для самой Элен. Она не считала себя способной на такую реакцию. Вот уже два года, как она была замужем за Эдуардом и часто задавалась вопросом, сколько возлюбленных он имел за это время.

Никому бы не пришло в голову усомниться в его мужском темпераменте, он ясно угадывался в каждой линии его гибкого сильного тела, сверкал в глубине искушенных серых глаз. Но Эдуард обещал вести себя благоразумно — они оба пообещали это — и не сдержал слова. Может быть, эта боль означает разбитые надежды, мрачно подумала Элен, крепче сжимая хрустальный бокал.

Она прикоснулась прохладным дном бокала к его доверчиво раскрытой ладони и отметила, как он резко встрепенулся и сразу настороженно открыл глаза, чем обычно всегда приводил ее в замешательство. Его рука быстро обхватила бокал, намеренно сжав ее пальцы, и Элен почувствовала, как кровь, оживлявшая легким румянцем матовую белизну ее щек, совсем отхлынула от лица. Он никогда не касался ее и вполне осознанно старался не делать этого даже случайно. Даже когда они появлялись на публике, демонстрируя свой рассудочно созданный «образцовый супружеский союз».