Элен Алекс - Другая жизнь

Внутри здания был цемент, кирпич и металлоконструкции, ничего интересного. Камилла подняла голову и увидела голубое, но уже темнеющее небо.

Розовый отсвет уходящего солнца делал этот вечер таким же обычным, как все другие вечера со дня сотворения мира. Камилла чувствовала, что кто-то тоже ходит по этим недостроенным комнатам совсем недалеко от нее, и она знала, кто это.

Алекс Мартин ходил по цементному полу, и то, что чувствовал он, было известно только ему одному и никому больше. Но это только в том случае, если он вообще хоть что-нибудь сейчас чувствовал.

Они встретились где-то в середине этого строящегося здания, совершенно случайно они вышли в одну и ту же комнату. Это не имело никакого значения, они даже не обратили друг на друга никакого внимания.

Где-то тут должны были быть два разных выхода, и Алекс Мартин и Камилла уже через пару секунд, пройдя через эту комнату, выйдут отсюда навсегда. И впереди действительно были два спасительных выхода отсюда раз и навсегда.

И Алекс Мартин и Камилла, так и не обратив друг на друга внимания, направились каждый к своему выходу. А вот то, как они все-таки очутились в тот день, в тот час и в ту секунду всего в полушаге друг от друга, я думаю, не знал даже Бог на небе.

Секунда длилась ровно секунду, ибо она была обычной секундой, а не маяком в море, ручьем в пустыне и пророчеством в ночи. А вот уже в следующую секунду, я думаю, что и Алекс Мартин тоже почувствовал, как близко от него остановилась Камилла.

Камилла, с чьей головы не должен был упасть ни один волосок. Камилла, которая ни одну слезу свою в этой жизни не должна была проронить от горя, а все — только от радости. Камилла, к которой никогда не мог приблизиться никто из тех, кому не положено было к ней приближаться.

Камилла подошла к нему близко-близко, Алекс Мартин чувствовал ее дыхание. Так близко она еще никогда к нему не была. Алекс Мартин не мог ни дышать, ни пошевелиться. Камилла даже не глядела на него.

Полшага — это очень большое расстояние, когда на тебя смотрит вся съемочная группа, твои родственники, режиссеры, операторы, твой жених и дедушка Ичи с измерительной линейкой в руках. И ты запросто можешь сыграть какую-нибудь очередную сцену, что-то кому-нибудь сказать, что-то сделать и даже не почувствовать того, кто стоит от тебя всего в каком-то полушаге.

Но в то же время полшага — это безумно мало. Когда ты совсем одна, и у тебя только небо над головой, только солнце где-то там вдали и только тот, кто стоит всего в полушаге от тебя.

Алекс Мартин так и стоял, не шевелясь, не дыша и не думая. Камилла осторожно сделала полшага, медленно подняла голову и дотронулась до него губами.

Первым поцелуем во вселенной был тот поцелуй. Громы, молнии и силы небесные онемели, наблюдая за этой сценой. Птицы смолкли на деревьях, солнце остановилось на полпути.

Камилла поцеловала его около губ, потом осторожно — в губы, потом чуть ниже, в подбородок, в шею, потом в плечо. Не шелохнувшийся Алекс Мартин, казалось, не дышал уже несколько минут. Камилла поцеловала его чуть ниже плеча, а потом она расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки и поцеловала его еще ниже.

Камилла расстегнула вторую пуговицу его рубашки, потом третью, а потом — четвертую. Она осторожно целовала его грудь, она опускалась все ниже и ниже. Она поцеловала его живот.

За соседними стенами здания еле слышно послышались чьи-то голоса. Кто-то тоже забрел сюда в поисках иного смысла жизни, обретения чего-то нового, а может быть, просто в поисках приключений. Камилла пришла в себя, как после сна.

Камилла ахнула и отошла от Алекса Мартина. Казалось, она и сама не меньше него была ошарашена своим поступком. Алекс Мартин так и не решился к ней прикоснуться, он просто смотрел на нее.

Камилла молча пошла к своему выходу. Алекс Мартин через неопределенное время тоже пошел к своему выходу.

Когда они, каждый со своей стороны, вышли из недостроенного здания, небо было еще темнее, и особенно ярким был закат. Алекс Мартин увидел Камиллу где-то впереди, недалеко от себя. Медленно-медленно она шла к своему дому.

Ее ждала тьма веков, продолжение рода, вековые традиции и сундуки сокровищ. Быть может, она уже забыла о том, что было только что, ведь кому-кому, а какому-то Алексу Мартину никогда не было и не будет места в этом ее мире.

Камилла чувствовала, что он тоже вышел на улицу. Но она не могла ни оглянуться, ни остановиться, ни что-то сделать вообще. Потому что ее действительно ждали и эти самые сундуки, и традиции, и судьба, и все остальное.