Мэлисса Лэнг: После шторма

Долли не хотелось сразу идти домой, и она решила спуститься на пляж. Широкие каменные ступени вывели ее на чистый золотистый песок, и она побрела меж зонтов и топчанов, на которых уже никто не лежал, к дальней части пляжа, где начинался дикий берег. Здесь, за выступом скалы, находилась маленькая уединенная бухта. Долли очень любила это тихое, спокойное место, которое, как ей казалось, каждый раз выглядело по-иному. Приходя сюда, она отчетливее ощущала величие океана и его слегка пугающую таинственность, особенно усиливающуюся ночью, когда на воде тускло серебрились неясные лунные блики.

Долли присела на разогревшийся за день под солнцем валун и долго наблюдала, как волны лижут песок, размышляя о том, что и тысячу лет назад все происходило точно так же, как сейчас. Подобные мысли наполняли ее ощущением причастности к чему-то вечному и незыблемому и вносили в душу покой. Увлекшись умиротворяющим созерцанием, Долли не заметила, как на побережье спустились легкие сумерки. Лишь когда от воды потянуло прохладой, она поежилась и поднялась с камня.

Обогнув скалу, Долли с удивлением увидела, что кто-то медленно бредет вдоль кромки воды ей навстречу. Приглядевшись, она узнала в одинокой фигуре Ника Хоупа. Сначала подумала, что ей это мерещится, но потом поняла, что все происходит на самом деле. Долли ни у кого больше не могла припомнить таких широких плеч и узкой талии. Да и походка нового инструктора отличалась особой грацией.

Через минуту Ник поднял голову, в свою очередь заметил Долли и помахал ей рукой.

— Это ты?! — непринужденно воскликнул он, словно они были давними друзьями. — Всегда здесь гуляешь?

— Довольно часто. — Долли невольно улыбнулась. — Особенно когда выпадают такие спокойные вечера, как сегодня.

Хоуп понимающе кивнул.

— В такие минуты я вспоминаю детство. До десяти лет я жил с родителями в Кингстоне, в Австралии, и все свободное время проводил на берегу со сверстниками.

— Вполне могу себе представить, — заметила Долли.

— Там я и научился плавать, — продолжил Ник. — Всякий раз, когда я уходил на берег, мать предупреждала меня: «Смотри, если утонешь, домой не возвращайся!» — Он усмехнулся. — Я тогда не понимал ее мрачноватого юмора и только гораздо позже осознал, как она волновалась за меня. — Хоуп помолчал. — А ты где родилась?

— Не так далеко отсюда. В Сан-Хосе. Отец и сейчас там живет. Но меня родители одну на море не отпускали. — Долли вдруг замолчала, удивившись самой себе. Почему это она вдруг разговорилась с человеком, о котором почти ничего не знает?

Словно что-то почувствовав, Ник перестал расспрашивать ее, и они молча направились вместе к жилым корпусам. Через некоторое время он все же поинтересовался с улыбкой:

— Надеюсь, твой телефонный разговор прошел успешно?

Долли неуверенно отвела взгляд, не зная как ответить, но потом подняла голову и с улыбкой посмотрела на Хоупа.

— Да, вполне! — Она как бы подтвердила его догадку, что ее собеседником был близкий приятель.

Долли смущало то обстоятельство, что ей пришлось невольно солгать, но она поступила так намеренно, потому что не хотела дальнейших расспросов. Впрочем, Ник, очевидно в силу врожденной деликатности, перевел разговор на особенности здешнего климата, и Долли рассказала обо всем, что его интересовало.

При этом она время от времени поглядывала на Хоупа, продолжая исподтишка изучать его лицо, благодушие которого сейчас ничем не напоминало раздраженного выражения во время разговора в телефонной кабинке. Напротив, приятная дружелюбная улыбка, не сходившая с губ Ника на протяжении всей беседы, каким-то странным образом положительно влияла на душевное состояние Долли и поднимала ей настроение.

Ничего подобного она, признаться, не ожидала и потому была приятно удивлена.

Хоуп проводил Долли до дома, где тепло распрощался с ней.

— Спасибо за то, что составила мне компанию. Прогулка мне очень понравилась!

— Мне тоже, — ответила Долли. — Спокойной ночи, мистер Хоуп… то есть, Ник! — с улыбкой добавила она, заметив, как забавно он поморщился, услыхав официальное обращение.

Долли легко взлетела по ступеням, ведущим к входной двери, и на мгновение задержалась, чтобы еще раз бросить взгляд на удаляющегося Хоупа. В отличие от других новичков, которые с первых минут начинали задирать нос, он казался непосредственным и обаятельным человеком.

Поднявшись к себе, Долли еще долго думала о новом знакомом, причем на ее губах то и дело появлялась улыбка, но позже, когда она легла в постель, ею вновь овладели сомнения. Стоит ли раскрываться перед Ником Хоупом, после того как с таким трудом она возвела барьер между нею и возможными попытками сблизиться со стороны мужчин? В который уже раз Долли спрашивала себя: можно ли доверять хоть кому-нибудь, даже если это твой коллега?