Мэри Берчелл: Достойна ли я счастья?

— Вам, должно быть, ужасно холодно. Садитесь у огня, а я приготовлю вам что-нибудь горячее.

Мэриголд собиралась возразить, что она не голодна и что не стоит беспокоиться ради нее. Но, подняв глаза, она лишилась дара речи.

С фотографии на столе ей дерзко улыбался Линдли Марн.

Девушка, которую Пол Ирвин назвал Стефани, что-то говорила ей, по-видимому не рассчитывая на ответ. Впрочем, Мэриголд и сама чувствовала, что не в состоянии поддерживать разговор.

Какое-то время она, как загипнотизированная, смотрела на лицо Линдли, но потом все-таки сумела оторвать от него взгляд и лишь изредка косилась в сторону стола, безумно желая знать, как здесь оказалась эта фотография.

Было ли это прелестное гостеприимное создание, которое сейчас с таким пылом хлопочет вокруг нее, одной из «девочек на выходные»? После всего, что ей довелось пережить сегодня вечером, Мэриголд уже ничему не удивилась бы. С другой стороны, эта девушка определенно не походила на тех, кто проводит выходные с женатыми мужчинами. Казалось, она вообще не способна на обман. «В отличие от меня», — подумала Мэриголд с изрядной долей самобичевания.

Должно же быть какое-то простое объяснение. В конце концов, вполне возможно, что Линдли — просто друг семьи и его фотография украшает гостиную, потому что он в некотором роде знаменитость. Немного успокоившись, Мэриголд вновь обрела способность говорить. И когда минуту спустя Пол Ирвин вошел в комнату, она попыталась изобразить на лице улыбку.

Он стоял на пороге, щурясь от яркого света, его растрепанные каштановые волосы были влажными от уличного тумана, и он выглядел еще моложе, чем раньше. Он улыбнулся Стефани милой мальчишеской улыбкой и, подойдя к ней, поцеловал.

— Неплохо бы познакомить нас, — сказала Стефани.

— Боюсь, я не смогу этого сделать, — растерянно ответил Пол. — Я даже не знаю имени нашей гостьи.

— Простите, что я не представилась. — Мэриголд подняла глаза на Стефани. — Тернер, Мэриголд Тернер.

— Какое прелестное имя. У меня до этого не было знакомых с именем Мэриголд. Меня зовут Стефани — вы, наверное, слышали, как Пол обращался ко мне. Стефани Марн. Можете подняться наверх и принять душ, пока я приготовлю вам обоим поесть. Вы, должно быть, голодны.

Мэриголд кое-как совладала со своими чувствами, хотя второй шок был посильнее первого.

Стефани Марн! Это невероятно, совершенно невероятно!

К счастью, никто не смотрел на нее. Пол закуривал сигарету, а Стефани уже направилась к лестнице.

Мэриголд молча последовала за ней. Они поднялись по лестнице и вошли в прелестную комнату со светло-зелеными стенами, обставленную белой мебелью. Маленький электрический камин, стоящий в углу, излучал мягкий свет.

— Это комната Пола, — сказала Стефани. — Можете здесь располагаться. Для Пола я приготовлю другую.

— Я не могу выселить его из комнаты, — попыталась возразить Мэриголд.

— Для него это не имеет значения, — улыбнулась Стефани. — Ему будет хорошо в любой комнате, а вам нужны тепло и уют. Вы не представляете, какая вы бледная и усталая.

Мэриголд согласилась. Невозможно было противиться такому гостеприимству. Но она должна была кое-что выяснить, прежде чем хозяйка оставит ее одну.

— Как, вы сказали, ваша фамилия? — спросила она с поспешностью, за которую тут же принялась себя ругать. — Кажется, ваш брат говорил, что его фамилия Ирвин…

— На самом деле у нас всегда были разные фамилии. Я не родная его сестра, меня удочерили, — объяснила Стефани. — Марн — моя фамилия по мужу. Мой муж — Линдли Марн, писатель. Это его фотография внизу. Возможно, вы слышали о нем.

— Да, — медленно произнесла Мэриголд, — я слышала о нем.

Затем жена Линдли дружелюбно кивнула ей и ушла, сказав, чтобы она чувствовала себя как дома и немедленно приняла горячую ванну.

Оставшись одна, Мэриголд села на обитое ситцем кресло у камина. Разумеется, она не собиралась сейчас принимать ванну. Она хотела только одного — спокойно посидеть в одиночестве и попытаться осмыслить происходящее.

Так это жена Линдли! Та, кого Мэриголд всегда считала холодным, заносчивым, черствым созданием, оказалась совсем другой — приветливой, заботливой, доброжелательной. Мэриголд сгорала от стыда, когда думала о том, как чудовищно собиралась поступить по отношению к этой прелестной женщине.

Чувство вины так угнетало ее, что Мэриголд мечтала как можно скорее убежать из этого дома. Она не могла представить, как будет смотреть в глаза Стефани или ее брату, выручившему ее без лишних расспросов и обращавшемуся с ней так бережно и вместе с тем властно, что Мэриголд приходила в волнение при мысли о нем.