Мэри Берчелл: Достойна ли я счастья?

— Понимаешь, сначала я надеялась, что мое имя останется неизвестным. Я поехала к Линдли домой, чтобы посоветоваться с ним. Его очень позабавила сложившаяся ситуация, и он решил намеренно открыть мое имя, поскольку в таком случае ты был бы вынужден дать показания, что сам увез меня из отеля тем вечером.

— Боже! Бедняжка. — Пол нежно поцеловал ее в щеку. — Почему ты не рассказала мне?

— Я не могла, Пол. Я не могла! Я продолжала надеяться, что сумею уговорить Линдли изменить свое решение и не пытаться отомстить всем нам таким образом. Поэтому я и пригласила его к себе на работу. Я решила еще раз попробовать с ним договориться, и он вообразил, будто может заставить меня поехать с ним.

— Чертов негодяй, — пробормотал Пол и удивленно заметил: — Но в конце концов, ты все-таки уговорила его согласиться на развод. И он сделал это ради тебя, а не ради Стефани.

— О, это просто случайность, — сказала Мэриголд. — На него упала горящая балка, когда мы пытались выбраться из огня. Я могла оставить его. И была близка к этому, Пол…

— Очень, очень жаль, что ты так не сделала, — констатировал Пол.

— Это было искушение, — возразила Мэриголд. — Конечно, никто бы ничего не узнал. Но нельзя оставлять человека умирать, когда есть возможность его спасти.

— Я бы оставил его с превеликим удовольствием, — заявил Пол.

— Нет, ты бы не смог. Но в любом случае этого не произошло. Я не оставила его, и он решил отблагодарить меня. Он сказал Стефани, что я уговорила его не возражать против развода и предоставить ей гораздо более убедительное свидетельство.

— Понятно. И ты не знала об этом, пока Стефани не пришла вчера вечером?

— Нет. Я даже не знала тогда, что он представил меня как ее благодетельницу, — призналась с улыбкой Мэриголд. — Поэтому я и пошла сегодня к Линдли. Он пообещал мне, что ничего не расскажет о моей поездке в отель…

— После чего ты отпраздновала свою победу, придя домой и все мне рассказав, — озадаченно промолвил Пол. — Почему?

— Я же объяснила тебе почему! — Она обвила руками его шею и поцеловала. — Потому что я люблю тебя. Я не могу допустить ложь между Нами. Я не могу позволить Линдли знать обо мне то, чего не знаешь ты. И я не смогу стать счастливой, если ты не будешь знать обо мне все и не будешь любить меня по-прежнему и верить мне.

— Так вот оно что! — Он в ответ поцеловал ее с еще большей страстью. — Вот оно что. Ты могла сохранить в тайне эту историю, но ты хотела, чтобы я все знал.

— Я не могу сказать, что хотела этого, — возразила Мэриголд. — Я боялась быть откровенной. Но я мечтала, чтобы ты меня простил. — Заметив улыбку на его лице, она спросила: — Я прощена, Пол?

— Нет, конечно нет, — ответил он, нежно касаясь ее щеки. — Прощать нечего.

— Что ты, Пол? Многое нужно простить. Совсем недавно ты был ужасно сердит на меня. Я это заметила.

— Неужели? — с улыбкой проговорил он. — Это долго объяснять, дорогая, но прощать все-таки нечего. И я нисколько не сержусь на тебя.

— Но… но должно же что-то произойти. — Мэриголд крепко обняла его.

— Что именно? — Пол с изумлением смотрел на нее. — Ты хочешь разыграть грандиозную сцену прощения?

— Пожалуй, нет. — У нее вырвался смешок. — Только все оказалось так просто, Пол. Как будто… как будто все мои волнения не имели никакого смысла.

— Так и должно быть. — Он слегка взъерошил ей волосы и прижал ее голову к своему плечу. — Конечно, все очень просто. Потому что, как ты сама сказала, ты любишь меня. Или, еще лучше, мы любим друг друга.

Мэриголд долго молчала и наконец беспокойно спросила:

— Стефани обязательно об этом знать?

— Только если ты пожелаешь рассказать ей, — ответил Пол беспечно.

— Я бы не стала ничего ей рассказывать.

— Хорошо, давай оставим все как есть. Кстати, это она, — добавил Пол, услышав звонок в дверь.

— Я открою. — Мэриголд бросилась к двери, но Пол остановил ее. — Что такое? — спросила Мэриголд.

— Ничего. Ты просто чудо — и ты моя, — сказал Пол, целуя ее.

Она улыбалась счастливой улыбкой, когда шла открывать Стефани дверь.

— О, моя дорогая! Нет смысла спрашивать, как ты себя чувствуешь. Ты выглядишь совсем другой девушкой! — воскликнула Стефани, входя в гостиную.

— Правда? — произнесла Мэриголд удивленно. — Я чувствую себя превосходно, — добавила она, улыбаясь мужу.

— Безусловно. Что ты с собой сделала? — Стефани удобно устроилась в кресле и начала снимать перчатки. — Бездельничала у огня или наслаждалась исключительно полезным, но очень холодным зимним солнцем?