Сара Орвиг: Влюбленные соседи

Люси смотрела на него в некоторой растерянности, не зная, что предпринять дальше. Финн перевернул трубку так, чтобы та часть, куда шел звук, оказалась у ней над головой.

— Это моя мама. Помогите мне стащить рубашку, чтобы вы смогли осмотреть рану на спине.

— Вы думаете, это стоит делать? По-моему, нам следует поскорее идти в травматологическое отделение.

Он покачал головой в знак отказа и стал дергать за пуговицу, пытаясь расстегнуть рубашку. Люси наклонилась помочь ему, вытаскивая рубашку, заправленную в джинсы. Она действовала быстро и беспристрастно, как будто распаковывала коробку, стараясь при этом не встретиться с ним взглядом. Ради забавы финн стал более внимательно разглядывать Люси, продолжая при этом разговаривать по телефону.

— Мама, у тебя есть еще Патрик. Он любит работать на ферме и помогает папе. Думаю, вам будет хорошо всем вместе.

Люси присела на диван рядом с ним, нечаянно дотрагиваясь коленями до его ноги, когда она пыталась вытащить руку из рубашки. Финн снова почувствовал запах ее духов. Глубоко вздохнув, он повернулся и посмотрел на нее.

— Конечно, я не забыла про Патрика. Но я скучаю и беспокоюсь обо всех моих детях, Финнеган. Твои младшие братья нуждаются в твоей помощи и в том, чтобы ты присмотрел за ними.

— Конечно, мама, — сказал он, глядя в зеленые глаза, с которыми нечаянно встретился взглядом. Люси тоже внимательно смотрела на него, снова закусив нижнюю губку. На этот раз она была всего лишь в нескольких дюймах от Финна, у нее были прелестные губы. Они как будто сами манили к себе. Мягкие и без губной помады. Наклонившись немного ближе к ней, он услышал, как часто дышит Люси. Финн зажал телефонную трубку между ухом и плечом, едва ли понимая в этот момент, что его мать все еще продолжает говорить с ним о братьях Майке и Вилли. Он обнял Люси за талию левой рукой и опять пристально посмотрел ей в глаза. Она замигала, попыталась встать, чтобы как-то оттолкнуться от него, затем остановилась, едва касаясь его.

— Нет, — прошептала Люси.

— Да, — прошептал в ответ Финн, наклоняясь к ней еще ближе. Его просто притягивали к себе сладковатый запах ее духов, соблазнительные губы и взгляд больших глаз. Похоже, что рассудок совсем покинул его. Боль не прекращалась, но даже и она теперь немного стихла, требуя к себе куда меньше внимания, чем несколько минут назад. Люси слегка дернулась с места, как будто намереваясь отделаться от него, но в действительности не отодвинулась и на дюйм. Финн склонил голову над ее лицом. Девушка опустила ресницы. Затем вновь подняв лицо, посмотрела, удивляя его. Несомненно, Люси хотела, чтобы он поцеловал ее. И Финн хотел этого. Его губы нежно дотронулись до ее губ, лаская их легким прикосновением. Ее губы напоминали бархат, и ему не хотелось останавливаться.

— Они собираются приехать к тебе в город и подыскать новую работу, — говорила в трубку мать Финна.

— Я уже понял это, — пробормотал он и снова перевернул трубку.

Финн вновь поцеловал Люси в губы. Ни один поцелуй в жизни не казался ему таким сладким и не искушал его больше, чем этот. Голос его мамы сделался совсем неясным и далеким, и, в конце концов, Финн положил трубку на диван, рядом с собой. Еще плотнее обхватив Люси за талию, он полностью охватил ее губы своими, слегка разъединяя их, касаясь ее языка, и со всей силой страсти поцеловал ее. Забывшись в сладострастном поцелуе, Финн испытал еще один сильный прилив чувств. Люси сначала тоже поддалась этому чувству и в первое мгновение как будто ответила на его поцелуй, но вдруг резко отпрянула. Вид у нее был взволнованный, возможно, даже несколько раздосадованный, скорее ошеломленный. Ее глаза стали вдруг еще большими, чем всегда. Она быстро замигала, затем вырвалась из его объятий, причем так резко, что приступ сильнейшей боли в руке, плече и спине заставил Финна вскрикнуть.

Задыхаясь от боли, он подхватил телефонную трубку.

— Мне очень жаль, — прошептала Люси.

— А мне нет, — сказал Финн и усмехнулся, несмотря на боль. Затем произнес в трубку:

— Да, мама, — он был почти уверен, что это, скорее всего, тот момент в разговоре, когда от него требовалось сказать последнее слово.

— Ну вот и умница, — сказала ему в ответ Кэтлин с явным удовлетворением. — А я, признаться, думала, что ты станешь спорить со Мной. Но мне следовало подумать о том, какой ты у меня умница.

— Спорить о чем, мама? — как только он услышал, с каким облегчением его мать произнесла последние слова, у Финна появилось смутное чувство, что Люси Риадон только что стала причиной еще одного бедствия в его жизни.