Лорин Батлер: Достучаться до небес

Он снова с удивлением уставился на нее.

— Перестань так смотреть на меня. От своей мамы я постоянно слышу, какой ты удачливый в делах и как преуспевает твоя фирма.

— Лесли преувеличивает, — сказал Роналд.

— И это говоришь ты, сидя за рулем последней модели «кадиллака»?

Роналд усмехнулся:

— Не думал, что ты это заметишь.

— Как бы не так! И у тебя нет причин отказать мне. Я обязательно должна поводить ее, пока живу здесь.

— Нет причин… Возможно, когда-нибудь я разрешу тебе сесть за руль моего автомобиля.

— Ты уже обещал это, и не раз.

— Не надо напоминать мне об этом. Джина сказала, что ты можешь пользоваться ее машиной, пока ее не будет.

Имя его сестры заставило Жаклин задуматься.

— Послушай, Роналд, видимо, как раз сейчас Джина наконец-то решила оставить смерть Саймона в прошлом. И мы тоже должны попытаться это сделать.

Она посмотрела на Роналда, который был лучшим другом ее покойного брата и почти ее родственником.

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что, может быть, кто-нибудь расскажет мне все обстоятельства его гибели в ту ночь.

— Джекки…

— Нет! — Она остановила его решительным жестом. — Мне хорошо известно, что случилось потом, — Джина оказалась беременной и у нее произошел выкидыш. Более того, я думаю, что причина того, что ты не даешь мне сесть за руль машины, в том, что Саймон вел твой автомобиль, когда погиб. Поэтому невольно напрашивается мысль…

Воспоминания были мучительны для Роналда, и он не смог скрыть, как неприятен ему разговор.

— Только не надо ничего придумывать, Джекки. Тебе было только девять лет, когда произошла трагедия. Давай будем считать, что все случилось именно так, как об этом тебе рассказали.

— Ты полагаешь, что это наилучший выход?

Он вышел из машины. Жаклин последовала его примеру. В свете фар она увидела раздраженное лицо Роналда.

— Можешь вообразить себе все, что угодно. Но не нужно об этом говорить при Джине. Я не хочу расстраивать ее.

— Скажи, ты купил этот дом, когда родители захотели продать его, потому что Джина не хотела уезжать отсюда?

Роналд не ответил.

— Я права? — настаивала она. — Поэтому ты ничего и не изменил? Ты боишься причинить боль Джине?

Раздражение Роналда не проходило. Так и хотелось сказать Жаклин какую-нибудь резкость, что он незамедлительно и сделал:

— Я думал, что безработные актрисы не прочь немного подзаработать. Но мне и в голову не приходило, что они способны мыслить!

— Ты знаешь меня, — сказала она, пожав плечами. — Я способна на многое. У меня вообще масса талантов. Между прочим, я собираюсь три недели вести бухгалтерию для некоего Роналда Редферна.

Он молча склонился над багажником, вынимая ее вещи.

— Роналд, я никогда не могла понять, почему ты отказался от партнерства в очень престижной строительной фирме ради семейного бизнеса? Ведь ты мечтал стать архитектором.

— Да, это трудно понять, Джекки. А причина в ответственности. Наши отцы и Саймон много работали для того, чтобы создать свое дело. Не хочется, чтобы их надежды не сбылись и фирма перешла в чужие руки.

— А как же архитектура?

— Сейчас я хочу спокойной, размеренной жизни, такой, какая была у меня до твоего приезда. И помолчи немного, пожалуйста.

В воскресенье, ранним солнечным утром, Жаклин снова оказалась в аэропорту. Она провожала Джину. Безуспешно пытаясь скрыть свои чувства при виде улетающего самолета, она поспешно надела темные очки. Ей стало почему-то грустно, захотелось плакать.

— Хочешь, поедем домой? — спросил ее Роналд.

— Нет… не знаю…

Роналд конечно же заметил ее слезы. Он снял очки и обнял ее за плечи.

— Не плачь, малышка.

Она осторожным жестом убрала его руки с плеч и, всхлипнув, обиженно проговорила:

— Я не плачу. И я не хочу, чтобы ты называл меня малышкой.

— Хорошо. Но я могу тебе сказать, что твои ресницы «потекли»?

Она попыталась рассердиться на Роналда, но понимание и нежность в его глазах помешали ей сделать это. Именно сейчас его доброта и участие были ей необыкновенно нужны.

— Черт возьми! — разрыдалась она. — Я совсем не собиралась плакать. Я такая глупая. Я… я…

Жаклин не знала, чему она была больше удивлена — потокам своих слез или успокаивающим объятиям Роналда. Она чувствовала тепло его тела, ласковые руки, поглаживающие ее по голове. И по ее щекам текли слезы, которые не приносили облегчения.

— Успокойся, дорогая, — прошептал он. — У Джины все будет в порядке. В Европе с ней будут родители. Они приглядят за ней.