Дикси Браунинг - Отчаянная женщина

По крайней мере первый муж подарил ей дом.

Алан оформил дарственную вскоре после свадьбы, словно предчувствуя, что ему остается жить всего несколько лет. Пожалуй, она может гордиться тем, что справлялась с супружеской жизнью, потому что даже до того, как Алану диагностировали рассеянный склероз, она затрачивала на него всю свою энергию. Не потому, что он был чрезмерно требовательным; просто ей хотелось быть идеальной женой.

Но затем Алан заболел, и несколько лет она жила на автопилоте. Так как счета накапливались, закрыть магазин было невозможно. Ей пришлось нанять продавца, чтобы оставаться дома с Аланом.

После его смерти она заставила себя преодолеть скорбь и заняться восстановлением того, что осталось от ее бизнеса. В течение нескольких лет ей удалось покрыть убытки и даже выйти на прибыль, но затем начался спад деловой активности.

Из-за роста налогов на недвижимость возросла арендная плата, и к тому времени онлайновые книготорговцы уже занялись продажей не только новых, но и подержанных книг. Остальное, как говорится, — старая история.

Теперь, если ее план не удастся, она окажется на исходной позиции и из-за сильной моральной и физической усталости не сможет предпринять ничего другого.

Внизу Коул услышал, как она включила и затем выключила пылесос, когда что-то с грохотом упало на пол. До него донеслось испуганное восклицание Марти. Он покачал головой. С кем он подписал контракт? Ему казалось, что у него сложилось о ней правильное мнение, до тех пор, пока она не предложила пригласить на вечеринку весь экипаж какой-то яхты и начать «игры».

Какие, хотелось бы знать, игры?

Спустя несколько минут они встретились на лестнице, и Коул отступил в сторону, глядя на воинственно выпяченный изящный подбородок Марти.

Кожа цвета густых сливок… матовая и нежная. Какой у нее может быть вкус?

— Спасибо за завтрак. Я не учел расходы на питание, когда составлял смету.

— Нет проблем, — беззаботно ответила она и, внезапно выронив мешок, схватилась за поясницу.

— Что такое?

— Ничего, ничего, — быстро сказала Марти.

Она смотрела, как он вприпрыжку поднимается по лестнице. Дубовые ступеньки почти не скрипели под его легкими шагами. Эти широкие плечи созданы для того, чтобы носить тяжелые балки. А длинные мускулистые ноги…

Ах, Оуэнз, уймись и займись делом!

В тот момент, когда Марти открыла дверь, чтобы вынести наружу мусор, зазвонил телефон. Она остановилась на секунду, затем решила, что, кто бы это ни был, у нее нет настроения пускаться в разговоры.

— Поднять трубку? — крикнул Коул после пятого звонка.

Возможно, предлагают какие-нибудь товары, предположила Марти.

— Как хотите, — откликнулась она. Может быть, это Саша, которой хочется поговорить о новой идее Файлин. Как будто ей не о чем думать, кроме очередного сватовства! , Когда она, вернувшись, увидела своего плотника, он был седой как лунь. Господи, что она сказала или сделала, чтобы вызвать у него такое потрясение? Ах да, это же от штукатурки…

— Кто звонил? — осведомилась она, закрывая за собой дверь.

— Он не представился.

— Он?

Коул пожал плечами.

— Наверное, один из тех шутников, которые, позвонив, вешают трубку.

Чудесно! Только анонимных звонков ей не хватает!

В половине пятого, когда Марти оделась потеплее, чтобы вести Матта на дневную прогулку, Коул выносил мешок с последними кусками штукатурной плиты.

— На выгул? — спросил он.

— Ага. Вы будете здесь, когда я возвращусь?

Когда он взглянул на часы, Марти заметила, как играют мышцы на покрытой пылью руке.

— Я могу закончить на сегодня, но мне бы хотелось отнести наверх кое-какой строительный материал, чтобы завтра начать возводить новые стены.

Это звучит многообещающе — кажется, он не передумал. Она смотрела, как он выносит строительный мусор и накрывает его полимерной пленкой. Есть что-то трогательное в мужчине, который проявляет такую аккуратность. У Алана была привычка разбрасывать одежду и старые газеты по всему дому. Бо после первых нескольких месяцев семейной жизни не оставался дома достаточно долго для того, чтобы разбрасывать что-либо.

Коул наблюдал за тем, как Марти натягивает толстые вязаные перчатки и повязку, закрывающую уши от холода. От пронизывающего ветра у нее уже покраснели щеки и нос. Такая чувствительная кожа — сказывается, вероятно, кровь шотландских или ирландских предков — лучше всякого детектора лжи. Не то чтобы Коул думал, будто Марти обманывает его, но после Полы он пришел к твердому убеждению, что все без исключения женщины прибегают ко лжи, если по каким-то причинам им невыгодно говорить правду. С Полой это была утомительная игра — подлови меня, если можешь!