Ванесса Фитч - Услышь свое сердце

Жила когда-то дружная и счастливая семья — папа, мама, Элизабет и она, Хэлен. Да еще собака Руфус. Все они теснились в крохотном коттедже, очень любили свой дом и совсем не мечтали о лучшем, потому что все они были вместе, а все другое не имело большого значения. Но четырнадцать лет назад умерла мама, и радость покинула дом. Девушка тогда почувствовала себя словно бы преданной. Ей казалось, что мир разваливается на части, но отец сумел смягчить остроту горя. Он простился с надеждами на научную карьеру и руководящую должность и читал лекции через день, чтобы больше времени проводить с дочерьми. Два года назад он совсем оставил работу. Это означало, что доходы семьи сократились, и отцу приходилось во многом отказывать себе. Он сильно любил свою жену и так и не смирился с ее безвременной смертью. И хотя он всегда старался спрятать свою боль поглубже и сделать их домашний очаг насколько возможно счастливым, Хэлен часто подмечала в его глазах тоску, которую время было бессильно исцелить.

Когда умерла мама, Элизабет едва исполнилось восемь, и Хэлен решилась занять место матери в ее жизни. Слишком рано для своих лет она стала по-взрослому ответственной, стараясь наравне с отцом наладить жизнь семьи заново.

Девушка решительно улыбнулась и, подойдя сзади, крепко обняла отца, который вытаскивал из багажника сумки с детскими вещами. Крупный и рослый, он уже начинал сутулиться, а его волосы, поседевшие в несколько месяцев после смерти жены, заметно поредели. Подавив острый приступ жалости, Хэлен улыбнулась еще шире и веселее.

— Ты выглядишь таким нарядным, папочка! — отец и в самом деле выглядел хорошо в безукоризненно чистой и тщательно отглаженной одежде, а старый воинский значок эффектно блестел на темной спортивной куртке. — Извини, что тебе пришлось везти детей сюда.

— Глупости. — Он аккуратно поставил последний саквояж на тротуар, обернулся и с улыбкой заглянул ей в лицо добрыми голубыми глазами. — У тебя же была деловая встреча. Твоя работа важнее, чем моя поездка в Бирмингем.

Хэлен очень хотелось сказать ему, что это не так. Но она промолчала — все равно отец не согласится с ней. После смерти жены на первом месте для него всегда стояли дочери, их счастье и спокойствие стали его первой заботой. Именно поэтому два года назад, вскоре после рождения близнецов, он раньше времени ушел на пенсию, чтобы помогать младшей дочери, так как Элизабет в то время как раз заканчивала университет. Если бы он сумел утешиться после смерти жены, то, наверное, через какое-то время женился бы снова, сосредоточился на работе и передал в чужие руки заботу о дочерях, а потом и о двух маленьких внуках… Сейчас же было не время предаваться воспоминаниям. Отцу предстоял неблизкий путь.

Хэлен открыла заднюю дверцу автомобиля, но Билл Килгерран предостерегающе произнес:

— Осторожнее. Они оба спят.

Но малыши уже начинали просыпаться, разнеженно потягиваясь, как всегда после сна. Два одинаковых, пухленьких беленьких боровичка. Их длинные реснички вздрагивали на раскрасневшихся щечках. Сейчас спокойные и безмятежные, как два ангелочка, но это только на миг!

Хэлен и отец отстегнули детей от сиденья, и, перед тем как маленькие нежные ручки обвились вокруг ее шеи, убедилась, что взяла Робина: на радужной оболочке одного из его круглых голубых глаз темнело коричневое пятнышко, а у Рики такого пятна не было. Предусмотрительная природа-мать позаботилась об этом знаке, чтобы детей хоть как-то можно было различить.

Малыш потерся щечкой о ее щеку, и Хэлен, поддавшись материнскому чувству, нежно прижала его к себе, подхватила свободной рукой один из саквояжей и, осторожно балансируя, поднялась по ступенькам в дом.

Узкий длинный холл был весь заставлен вещами — чемоданами, коробками, а в углу стоял небольшой переносной телевизор. Сьюзен! Ну конечно же! У Хэлен на переносице появилась легкая морщинка, грозившая превратиться в мрачную гримасу. Она поставила Робина на ножки, взяла из рук отца Рики, на миг прижала его к себе и опустила на пол рядом с братом, потом вышла вместе с отцом на крыльцо, собрала оставшиеся на тротуаре сумки и сказала:

— Лучше тебе не задерживаться долго в городе. Если станешь потом нагонять потерянное время на автостраде, наша старая таратайка может не выдержать и рассыплется на части.

Вот и опять она принялась за свое, тут же подумала Хэлен, укоризненно качая про себя головой. Четырнадцать лет она старалась быть маленькой мамой, хлопотала, принимала взятые на себя обязанности чересчур близко к сердцу, но так и не смогла предотвратить то, что случилось с Элизабет…