Оливия Трейси: Ласковый огонь

Когда Оскар, опьяненный страстью, на руках вынес Сильвию на берег, солнце уже приближалось к полоске горизонта, где небо соединялось с океанской гладью. Красноватые блики скользили по волнам, отбрасывая нежно-розовый отблеск на тела влюбленных, распростертые на песке.

Обладание друг другом все еще казалось им невероятным чудом, посланным свыше.

— Оскар, я теперь совсем не боюсь огня, ты излечил меня от этого страха, — с трудом переведя дыхание и чуть отстраняясь от него, прошептала Сильвия. — Но ты вселил в меня новый страх.

— Что за ерунда, Сильви? — с трудом возвращаясь в реальность, промолвил Оскар.

— Это страх потерять тебя, — вполне серьезно ответила Сильвия. — Это проходит только тогда, когда ты со мной, целиком, без остатка. Ну… ты понимаешь?

— Где уж мне понять, малышка, — тихо засмеялся Оскар, покрывая поцелуями ее запрокинутую шею и прелестную упругую грудь. — Но, знаешь, этот страх я готов лечить вечно. Я все еще сам не могу поверить, что ты моя и что всего несколько дней назад я не знал тебя. Ты моя любовь и моя жена.

Голова Сильвии кружилась от прикосновения его сильных рук. Его губы были чуть солоноватыми на вкус от океанской воды. Когда напряжение и страсть влюбленного мужчины достигли предела, он перевернулся на спину и, легко приподняв над собой ее тело, соединился с ней в исступленном порыве. Потом они долго лежали в сумерках на разогретом солнцем песке и слушали мерный шум прибоя. На глазах у Сильвии выступили слезы. Впервые за долгое время она плакала от счастья.

Неделю спустя Сильвия обвенчалась с Оскаром в той самой маленькой церкви, куда совсем недавно она с Барбарой и Кейтом ходила на рождественскую службу. Все присутствовавшие на церемонии отмечали необыкновенную красоту невесты. Изящное маленькое платье из белых кружев, выбранное ею вместе с Оскаром накануне в одном из сиднейских бутиков, великолепно контрастировало со смоляными локонами, уложенными в высокую прическу и украшенными розовыми цветами. Теми самыми, что росли у водопада. Произнося слова супружеской клятвы, молодые заметно волновались. Подставляя палец для обручального колечка, Сильвия заметила, что пальцы ее любимого доктора дрожат от волнения.

Очевидно, даже психотерапия не знает средства от любовной лихорадки, подумала она и загадочно улыбнулась.

Телефон в маленькой изящной сумочке невесты затрезвонил как раз в тот момент, когда молодые садились в машину Оскара для того, чтобы отправиться в ресторан.

— Сильви, доченька, ты помнишь, что мы ждем вас с Оскаром для того, чтобы здесь, в Берлине, устроить настоящее торжество? — прозвучал в трубке голос Марты. — Кстати, Ульриха в Берлине пока так никто и не видел. Впрочем, полагаю, искать его — это уже дело полиции. Кстати, тебе не кажется все же, что твой поступок несколько легкомыслен?

— Мамочка, мой брак — это самый трезвый и серьезный поступок в моей жизни, — ответила Сильвия. — Считай, что я кинозвезда, которая долго мечтала об Оскаре и наконец-то его получила.

В этот момент синий «фольксваген» тронулся с места, и она машинально нажала на отбой.