Анитта Нетт: Принцесса и принц

— Не понимаю, почему Ада не может приехать на твою помолвку, — недоумевала виконтесса де Ториак. — Пусть даже она не вполне здорова и ей хорошо в имении друзей в Англии. Но ведь в конце концов, она единственная твоя родственница, если не считать нас с отцом.

— Мама, она была влюблена в Лотара. Я даже не верю в ее недомогание. Это всего лишь предлог. На самом деле Ада просто не хочет пожелать нам счастья.

Кристина втайне радовалась, что Ада не приедет. Ей казалось недопустимым, чтобы сестра пользовалась гостеприимством человека, которого чуть не лишила жизни, пусть даже по неосторожности.

Вопрос нарядов был для матери и дочери де Ториак почти неразрешимой проблемой. Обе прекрасно понимали, что обязаны появиться на торжестве по случаю помолвки в самых элегантных платьях — их будут не только придирчиво разглядывать, но и фотографировать для газет. Но семья де Ториак была весьма стеснена в средствах, а отец Кристины категорически отказался принять финансовую помощь от будущего зятя.

— Спасибо, у меня есть кое-какие сбережения, — довольно холодно ответил потомок гордых де Ториаков.

Но обе женщины знали, что на эти сбережения много не купишь. Кончилось тем, что мать приобрела себе темно-синее платье из джерси, на которое ушло больше денег, чем она тратила на свой гардероб за год. Очень кстати пришлась накидка из серебристой норки, присланная Адой из Англии в качестве «заблаговременного подарка ко дню рождения». Вечернее платье Кристины, сшитое в одном из итальянских домов моды, тоже было подарено.

«Мне так хочется, чтобы все тобой любовались, — написала маркиза де Ровуа крестнице. — Поскольку я знаю, как тебе приходится экономить, прими этот наряд и рубиновое ожерелье в качестве подарка ко дню твоей помолвки».

— Кристина, ты не только самая умная, самая добрая и самая милая девушка из всех, кого я встречал, — восхищенно сказал Лотар в день торжества, — ты еще и самая красивая.

— Лишь бы тебе нравилась, — прильнула к нему Кристина, сияя от счастья. В один миг все проблемы и трудности отступили на задний план и утратили всякое значение. Главное, что они с Лотаром любят друг друга.

Они ехали через парк к замку в карете, запряженной шестеркой лошадей. Перед главными воротами их встретили фанфарами музыканты, одетые в униформу.

Красивую пару обступили любопытные и репортеры, официально приглашенные гости ждали в замке. Молодых завалили цветами, которых было так много, что двое слуг едва справлялись, унося их в зал.

Какая-то маленькая девочка обратилась к молодым со стихами, но сбилась и горько заплакала:

— Я забыла! Ты накажешь меня, тетенька?

Не заботясь о том, что может испачкать бесценное платье, Кристина наклонилась и взяла девочку на руки. Фотография этого трогательного эпизода впоследствии обошла все газеты.

Но в одной, «Вестнике Арнемлинга», рядом с репортажем с помолвки поместили другой снимок: Кристина в кружевных трусиках и мокрой блузке, облепившей тело, в окружении нескольких мужчин, одетых в вечерние костюмы.

«Знал ли наследный принц фон Арнемлинг о прошлом своей красавицы невесты?» — кричал заголовок этой обычно сдержанной и по-обывательски скромной газеты.

Вся первая страница была посвящена внутренним отношениям семьи де Ториак. В известной мере описание было довольно правдивым. В числе предков не преминули упомянуть и легендарного короля Франции. Из статьи можно было заключить, что невеста провела юность в Раушенбахе в замке своего отца. Никакого намека на то, что замок принадлежал не семье Кристины, а княгине фон Раушенбах, что в этом замке давно располагался муниципальный архив, а отцу невесты как заведующему этим архивом всего лишь предоставлялась в нем квартира для жилья.

То, что должно было привлечь всеобщее внимание, — так сказать, гвоздь статьи — располагалось только на второй странице. Якобы Кристина, пресытившись скукой «сельского уединения», уехала в Милан и окунулась там в разгульную жизнь. Автор статьи ограничивался лишь осторожными намеками, но и этого было довольно — снимок говорил сам за себя.

Наследный принц Лотар еще спал, а газета давно уже гуляла по замку. Лотар крайне неохотно раскрыл глаза и с удивлением взглянул на слугу, который разбудил его. Францу, конечно, многое позволялось — они росли вместе и крепко подружились еще в детстве, — но поднимать шум в спальне в столь ранний час, да еще теребить хозяина за рукав — это слишком!