Долли Нейл - У любви свои законы

Как он мог поверить клевете? Если он ее любит, то как может считать способной на ложь, обман, предательство? Он ее не знает, иначе ничему бы не поверил. А если не знает, как может ее любить?

Горячий ветер пустыни принес мираж любви. А сейчас мираж исчез, и жизнь вновь стала бескрайней пустыней.

Рыдая, Эвелин поплелась в спальню. Тело стало тяжелым как свинец. Любопытство жадных до сенсации журналистов, казалось, публично ее раздевало. Эвелин тщательно вымылась, словно смывала жирную грязь, потом оделась в то, что попалось под руку. Дождь лил не переставая. Его потоки стекали по окнам, заполняя стоки и немилосердно размачивая землю. Шепот шин приглушался шорохом дождя. Казалось, что в мире больше никого нет — только Эвелин и дождь.

Эвелин отодвинула краешек шторы — улица казалась пустой, и на секунду она решила, что все убрались. Но потом заметила вспышку сигареты в припаркованной неподалеку машине и поняла, что акулы пера отошли на заранее подготовленные позиции и оттуда наблюдали за домом.

Эвелин позвонила деду. Тимоти не скрывал, что расстроен.

— Эвелин, видела сегодняшние газеты? — спросил он.

— Я звоню именно поэтому. — Эвелин старалась не заплакать. — Репортеры организовали засаду у наших дверей. Марк сказал, что тебе пока лучше побыть на фабрике.

— Он у нас?

— Нет, он заезжал, но сейчас уехал в офис и даст там пресс-конференцию.

— Значит, ты одна? Я сейчас же еду домой.

— Не надо. Марк обещал прислать охрану. Пока не приезжай, а то не сможешь попасть в дом. Лучше послушаться Марка.

Дед помолчал, потом откашлялся.

— Эвелин, ты знала о Колумбии?

— Да, — шепнула она. — Но не знаю, кто рассказал обо всем журналистам, я никому ничего не говорила и не понимаю, как они узнали… Марк обвинил в этом Дерека, но я ему ничего не говорила.

— С тобой все в порядке? У тебя такой грустный голос. Что происходит? Кажется, правильнее и лучше сразу же приехать. Мне не нравится, что ты одна в доме.

— Нет, пожалуйста. Все будет хорошо, — настаивала внучка.

Тимоти вздохнул.

— Должен сказать, что я восхищаюсь Тэлвортом. Ну, когда узнал о его происхождении… Понадобилось колоссальное мужество и упрямство, чтобы пробиться наверх. Я его уважаю… И изменил свое мнение о нем.

— Да, — сказала Эвелин и улыбнулась.

— Значит, он наполовину метис — теперь понятно, почему он такой смуглый. Я всегда считал, что он со Средиземноморья.

Она больше не могла говорить о Марке, это было больно.

— Ты ничего не сказал… — прервала Эвелин деда. — Что случилось на фабрике? Что-то серьезное?

— Один из подмастерьев попал рукой в валки. Боюсь, руку придется ампутировать. Он уже в больнице.

Эвелин выслушала подробный отчет о происшествии и комментарии. Потом дед устал:

— Ну ладно, увидимся позже, дорогая. Но если я понадоблюсь, немедленно звони.

Выглянув в окно, Эвелин увидела, что почти все машины с журналистами уехали. Одна осталась на дежурстве. Судя по бликам, в ней находился фотограф. Эвелин проголодалась и спустилась на кухню, чтобы сделать сандвич. Потом немного подумала и решительно направилась к телефону.

Она набрала номер Мейвора.

— Дерек?

— О, Эви… С тобой все в порядке? — в голосе молодого человека сквозило облегчение.

— А тебе не все равно?! Как ты мог так оклеветать меня?

— Старался отомстить ему, он этого заслуживает. Прости, что был вынужден вмешать в эту грязь и тебя. Эви, мне не хотелось доставлять неприятности. Слава богу, ты позвонила, а то я уже не знал, что и делать. Помни, что я тебя люблю. Надеюсь, мистер Тэлворт не демонстрировал свои латиноамериканские замашки? Не следовало оставлять тебя с ним наедине.

— Не следовало ему врать! Он так злится на меня!

Она услышала, как Дерек судорожно вздохнул.

— Что он тебе сделал? Тебе плохо? Что?..

— Нет, все в порядке, но не благодаря твоим молитвам! Если ты действительно хорошо ко мне относишься, то скажешь правду. Я ничего не говорила тебе о Колумбии, и ты это прекрасно знаешь. Откуда ты все узнал? Если не признаешься, я больше никогда не буду с тобой разговаривать! И сдержу слово! Ну?!

— Это шантаж! — голос Дерека разъяренный и по-детски изумленный. Сам Мейвор может врать и шантажировать кого угодно, но другие не имеют на это права.

— Лучше скажи правду — кто тебе рассказал о Колумбии?

Он долго молчал, но потом неохотно признался:

— Красотка Валери.

Эвелин и сама догадалась, просто хотела убедиться. Это мог быть не кто иной, как мисс Карсон. Она обратила внимание на нервозность девушки и ее нежелание говорить о Колумбии. Валери настроила свой радар и сделала правильные выводы.