Эмили Джордж - Их соединила страсть

— Вам хочется показать, какая вы сильная? — недовольно пробурчал Мартин.

— А вы предпочитаете истеричных дамочек, которые беспомощно охают и ахают вместо того, чтобы поддержать человека в трудную минуту? Кстати, если вы исчерпали запас французских ругательств, могу подбросить вам пару неплохих немецких выражений.

— Отлично! — засмеялся Мартин, выпрямляясь. — Наконец-то у нас с вами хоть в чем-то согласие.

Он действительно интересный мужчина, думала Дебора, глядя на Мартина: почти двухметровый рост, широкие плечи и узкие бедра, темные волосы, брови, глаза. Если я не ошибаюсь, и прошлое у него тоже темное.

— Знаете, я еще не встречал такой женщины, как вы, — медленно произнес Мартин.

— Знаю. Моя мать всегда говорила мне, что я чересчур многословна, — попыталась отшутиться Дебора.

Видимо, Мартин заметил по выражению ее лица, что упоминание о матери навеяло на Дебору грусть.

— Вы сказали «говорила». Она умерла? — осторожно спросил он.

— Четыре месяца назад.

— Я вам сочувствую.

Это было сказано с таким неподдельным участием, что Дебора почувствовала комок в горле. Нет, она не заплачет. Во всяком случае, не здесь и не перед этим незнакомым человеком.

— Нам пора ехать, — пробормотала она, опустив голову.

— Кажется, вам сейчас не помешала бы пара смачных выражений, которым вы собираетесь научить меня.

Заметив застывшие в ее глазах слезы, Мартин осторожно протянул руку и убрал упавшую ей на лицо прядь.

— У вас чудесные волосы, — сказал он. — На солнце они горят как медные.

— У меня ужасные волосы. Слишком тонкие и прямые. Мне постоянно приходится собирать их в пучок.

— У вас прекрасные волосы, — настойчиво повторил он.

Пальца Мартина прикоснулись к ее шее, и Дебора невольно вздрогнула, почувствовав, как ее потянуло к этому сильному, волевому мужчине. В полной растерянности она пробормотала первое, что ей пришло в голову:

— Кажется, в Исландии снова появились волки.

Она тут же пожалела о сказанном, но ничего уже нельзя было исправить.

— Все ясно! Пошли! — с изменившимся от гнева лицом скомандовал Мартин.

Поправив висевшую на поясе сумку, Дебора двинулась вперед. Она шла, не оборачиваясь, по направлению к дороге, жалея о вырвавшихся у нее язвительных словах и ощущая на себе его взгляд — взгляд незаслуженно обиженного человека.

Дебора шла по зыбкой пустоши, с трудом переставляя ноги. Не удивительно, что внезапное появление Мартина ее так напугало. Мать всегда старалась внушить ей страх и даже отвращение к мужчинам. Впрочем, не столько к самим мужчинами, сколько к интимным отношениям с ними.

И вот результат. Ее нельзя было назвать синим чулком. Она любила повеселиться в хорошей компании, за ней ухаживали многие молодые люди, и тем не менее, она все еще оставалась девственницей.

Дебора уныло пробиралась сквозь заросли цветущего багульника равнодушная к их неброской красоте. Свою девственность она воспринимала как нечто ужасно старомодное, стыдилась ее и тщательно скрывала. Если я всегда буду такой гусыней и недотрогой, то в конце концов превращусь в старую деву, с досадой думала она, отмахиваясь от назойливых комаров.

— Деб! Взгляните вверх. Орел!

Вздрогнув от неожиданности, Дебора оглянулась. Мартин стоял в нескольких шагах сзади, указывая на небо. Она подняла голову и увидела на ярко-голубом фоне распростертые черные крылья и белые, как облака, голову и хвост птицы. Когда Мартин поравнялся с ней, Дебора смущенно уронила бинокль на грудь.

— Извините меня, Мартин, что я сравнила вас с кровожадным волком. Мне не следовало этого делать.

— Не беспокойтесь, — рассеянно произнес тот. — Меня это ничуть не задело. И вообще давайте договоримся: вы не считаете меня больше психопатом, а я вас стервой.

— Я выпью за это. — Положив на землю рюкзак, она достала бутылку с водой и, сделав большой глоток, передала ее своему спутнику. Закинув высоко голову, Мартин припал к бутылке и, закрыв от удовольствия глаза, начал пить. Пользуясь моментом, Дебора с откровенным вожделением рассматривала его мускулистую шею, широкую грудь, подтянутый живот и длинные ноги в выцветших узких джинсах.

И тут же в ее ушах прозвучал голос матери: «Смотри, он красив, как орел, и так же необузданно вспыльчив и опасен».

— Как ваше колено? — прогоняя наваждение, спросила Дебора.

— Получше, — небрежно ответил Мартин, отдавая бутылку.

— Если хотите, можете на меня опереться, — нерешительно предложила она.