Эмили Маккей: Все, что она хотела

Так что предсказание сбылось, впервые в ее жизни, вот только ничего хорошего в этом не было. Разве нельзя было написать: «С вами встретится Далтон Кейн»? Или еще лучше: «Вас ждут перемены, так что завтра непременно наденьте сногсшибательные каблуки и платье от Бетси Джонсон. И белье посексуальнее»?

Конечно, она никогда бы так не вырядилась в школу, слишком много приходится нагибаться, а если бы печенье прямо бы говорило о Кейне, то еще и купила бы билет куда-нибудь на Таити и теперь преспокойно бы себе летела над океаном, ни о чем не волнуясь.

А вместо этого она печется под октябрьским солнцем в дешевом платье, носках и стоптанных кроссовках и дожидается, когда опоздавшие родители заберут своих деток.

Не то чтобы ее сильно волновало, в каком виде она предстанет перед Далтоном Кейном, в конце концов, одежда значит не так уж и много. Ладно, может, ее и не волнует, как она выглядит, но ее волнует, что Далтон подумает о том, как она выглядит. Первое впечатление очень важно.

Ведь есть лишь одна причина, по которой один из богатейших и влиятельнейших людей Хьюстона ищет с ней встречи. Он выяснил, что бабуля стащила у его семьи почти миллион долларов. Лэйни узнала об этом лишь год назад, когда ей поручили опеку над бабушкой, и с тех пор ее неотрывно преследовало чувство вины, но она не знала, что ей делать с этими деньгами. Они просто не могли достаться бабушке законным путем. Лэйни примерно знала, сколько денег было у нее на счете, когда она закончила школу, и прекрасно понимала, что те крошечные сбережения ни при каких обстоятельствах не могли превратиться в миллион за десять лет.

Значит, бабушка украла этот миллион у Кейнов.

Лэйни не решалась обратиться в полицию, конечно, там вряд ли будут преследовать пожилую женщину с болезнью Альцгеймера, но если она ошибается? Так что рисковать нельзя, да и к Кейнам с этим делом не пойдешь. Холлистер всегда был жесток и мстителен, а Каро ничем не лучше. Так что как ни крути, а бабуля оказалась бы в тюрьме при любом раскладе.

Лэйни даже не могла вернуть эти деньги, потому что бабушка внесла их в счет своего пребывания в доме престарелых. Так что она знала о преступлении, но никак не могла его исправить, а теперь, похоже, и Далтон Кейн обо всем узнал. И теперь он потребует либо суда над беззащитной восьмидесятитрехлетней старушкой, либо возврата денег. Но не один из вариантов ее не устраивает, так что нужно тщательно продумать свою игру.

Лэйни очень сильно изменилась за те десять лет, что Далтон ее не видел. Раньше она напялила бы на себя вызывающий наряд, потребовала бы позвать полицию, а по пути в тюрьму поливала бы его оскорблениями. Вот только она изменилась.

За последние десять лет Лэйни стала намного сдержаннее и скромнее, теперь она работала учительницей. Так что, может, и неплохо, что она сегодня так спокойно и неброско одета.

Стоило ей только об этом подумать, как из-за угла вынырнула машина. Каким-то образом Лэйни сразу поняла, что за рулем сидит Далтон.

Машина остановилась, и из нее вылез Далтон. Лэйни сразу его узнала, хотя последний раз видела больше десяти лет назад. Ведь как только ей стукнуло восемнадцать лет, она уехала от бабушки. Далтон посмотрел на нее поверх солнечных очков, как бы спрашивая, она ли это, так что Лэйни слегка махнула рукой, приглашая подойти.

— Мисс Фортино, мне больно, — запищала Элли, оставшаяся последней.

— Что? Ой, прости, пожалуйста. — Лэйни ослабила хватку и потерла руку девочки.

— Кто это? — спросила Элли, подозрительно разглядывая незнакомца. — Он вам помахал, нужно позвать директора.

— Не надо. — Черт, этого еще не хватало. У ворот наконец-то показалась машина мамы Элли. — Это мой старый знакомый.

Далтон сто лет не видел Лэйни Фортино, но сразу ее узнал. Эти волосы цвета воронова крыла, свободно спадающие на плечи, чувственные движения, алебастровая кожа, очаровательная улыбка, свободное платье с цветочным узором…

Лэйни держала за руку девочку, и та без умолку что-то болтала, показывая на подъезжающую машину. Засмотревшись на Лэйни, Далтон на секунду остановился, чувствуя, как его переполняет желание. Лэйни принадлежала к тем немногим женщинам, что из девочек, минуя обычную подростковую неуклюжесть, сразу превращаются в сексуальных богинь, и с радостью наслаждалась этой ролью, так злившей ее строгую бабушку и его родителей. Далтона она тоже раздражала, только он старался этого не показывать. Теперь же, когда ее женственность окончательно расцвела, ее красота стала намного притягательнее.