Морин Чайлд - Богатство Кинга

Кейси ждала, когда он заговорит. Наконец Джексон налил себе кофе и произнес:

— Вчера ты сказала, что тебе нужно побыть одной.

— Это так, — подтвердила Кейси.

— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить. — Он прервался, чтобы сделать глоток кофе. — Ты же знаешь, у меня на аэродроме не хватает рабочих рук. Ну вот, я решил, что возьму на себя один рейс, чтобы дать нам обоим несколько дней отдохнуть друг от друга.

Несколько дней? Странно, ведь она хотела подумать обо всем в одиночестве, но, услышав слова об отъезде Джексона, совсем не обрадовалась этому. То есть ей нужно побыть одной, только чтобы он был рядом. Боже, ну и каша заварилась!

— Сегодня днем я улетаю в Париж, — продолжал Джексон. — Доставлю туда семейную пару, затем останусь там, чтобы привести дела в порядок.

— Париж?

Голос Джексона затих, и Кейси снова посмотрела в его темные глаза, когда он добавил:

— Помнится, однажды я обещал свозить тебя в Рим.

Той ночью, в коридоре. Это была первая ночь у него в доме. Именно с нее начался тот путь, которому они до сих пор следовали.

Джексон поставил чашку с кофе на стол, оперся об него обеими руками и, глядя ей прямо в глаза, произнес:

— Скажи только слово — и останусь. Выходи за меня замуж, и мы вместе отправимся в Рим.

— Не могу.

Джексон оторвался от стола, глаза его сверкнули.

— Ладно. Думай, сколько душе угодно, пока меня не будет. Когда вернусь домой, мы с этим разберемся. — Он наклонился и поцеловал Миа в макушку.

Вернулся Джексон очень скоро. Он поднял с постели своего напарника, зарядил самолет топливом и установил новый личный рекорд скорости авиаперелета обратно в Калифорнию. Как, черт возьми, можно ожидать, что он займется делами в Париже, когда Кейси не выходит у него из головы? Дьявол, он же пытался отвлечься. Бродил по парижским улицам, заходил в злачные места — и ни разу не испытал того наслаждения, с которым обычно путешествовал по всему миру.

Ничто не имело для него смысла, потому что он чувствовал себя так, словно из его груди вырвали сердце. Кейси не отвечала на звонки, и ему все это надоело. Пусть сейчас глубокая ночь, он заставит Кейси выслушать его. Она выйдет за него замуж. И они, черт возьми, будут счастливы.

Джексон выбрался из машины и торопливо направился к двери. Царившая в доме тишина поразила его. Он взбежал по лестнице через две ступеньки и, пройдя мимо своей комнаты, сразу направился к спальне Кейси.

Ее постель была пуста, и Джексон ощутил в себе первые ростки волнения. Тогда он побежал в свою комнату, думая, что Кейси, возможно, прозрела и захотела спать в его — их — кровати. Но и там ее не оказалось.

Напротив, через коридор, находилась комната Миа; дверь в нее была открыта, однако ночник там не горел. Не было светившихся в темноте волшебных звездочек, которые составляли компанию его маленькой девочке. Джексон двинулся к детской кроватке, хотя заранее знал, что она пуста. Сердце у него в груди болезненно сжалось.

Он заглянул в детский шкафчик. Пусто. Пусто, как во всем доме. Пусто, как у него в душе.

— Куда они, черт возьми, уехали? — Страх и ярость переплелись в его сознании, и тут он ответил на свой вопрос: — К Дани.

— Ничего ему не говори!

Джексон посмотрел мимо заспанного Майка Салливана на его жену, стоявшую на лестнице в пушистом розовом халате, глаза ее горели яростью.

— Дани...

— Вам что, мало? — Она спустилась на одну ступеньку. — Оставьте ее в покое.

Майк уперся рукой в дверной косяк, чтобы не дать незваному гостю войти в дом.

— Ее здесь нет, — сказал он.

Джексон настолько не сомневался, что Кейси обратится к своей лучшей подруге, что теперь не имел понятия, куда идти. Он взглянул на Майка, увидел выражение сострадания на его лице и, обрадовавшись этому, попросил:

— Скажите мне, где она находится?

Майк бросил через плечо взгляд на Дани и, понизив голос, ответил:

— Я вам сочувствую. Правда. Но Кейси — наш друг. И я не хочу портить отношения с женой...

— Просто скажите мне, что Кейси в порядке.

— Она несчастлива, но жива и здорова.

У Джексона сердце налилось свинцовой тяжестью. Он не хотел, чтобы она была несчастлива. В это безрадостное мгновение он почувствовал себя так одиноко, как не чувствовал никогда в жизни.

— Я не знаю, где ее искать, — пробормотал Джексон, скорее обращаясь к самому себе, чем к Майку.

— Может, вам попытаться переговорить с братьями? — предложил Майк.

Вскинув брови, Джексон удивленно посмотрел на него.