Ребекка Уинтерз - Две звезды

— А вот и мой папочка! — воскликнул Филипп, все еще с полным ртом конфет.

Зажав в одной руке крошечную фигурку разрисованного красным Пера Ноэля, французского Санта-Клауса, другой рукой Филипп ухватился за маленькую фотографию отца в лыжной экипировке. Арлетт поставила ее на длинный сервант вместе с другими семейными фотографиями.

Мальчик взял еще одну фотографию и показал Раулю:

— Это тетя Сьюзан, да?

Кристал на мгновение зажмурилась. Непростой момент…

— Да.

— Она умерла?

— Правильно.

— Она каталась на лыжах, как папа?

— Нет. Это случилось весной, когда она поднималась на фуникулере.

Сьюзан собиралась в поход с коллегами по работе. Они сели на фуникулер, чтобы начать путь уже высоко в горах. Но поднялась сильная метель, и, не выдержав шквалистого ветра, кабинка сорвалась вниз. Так погибла Сьюзан…

Кристал поежилась от этих воспоминаний.

— Ох… — тихо сказал Филипп. — Ты все еще плачешь?

— Уже нет, но я никогда ее не забуду, — тихо произнес Рауль.

Филипп тяжело вздохнул и приобнял дядю:

— Мама говорит, папа на небесах. Как ты думаешь, Сьюзан тоже там?

— Да.

Арлетт уже чуть было не плакала. На нее и так слишком много навалилось!

— Пойдем, дорогой. — Кристал взяла сына за руку. — Нам надо подняться наверх и немного отдохнуть. А потом мы поедем в больницу к дедушке.

Кристал не пришлось спрашивать Арлетт, где их комната. Рауль уже им сказал. Как только родился Филипп, в бывшей комнате Эрика появилась двуспальная кровать. А сейчас на комод кто-то поставил маленькую рождественскую елку с гирляндами. Снова Рауль? Здесь еще были кое-какие компьютерные игры для Филиппа и множество отцовских сувениров и наград.

Одна стена была полностью увешана фотографиями Эрика в разные годы жизни. На другой висели фотографии с крестин маленького Филиппа в церкви Святого Михаила, а также их совместные снимки.

Кристал думала — она не выдержит это мучительное путешествие по дороге памяти, но ошиблась. Наоборот, прошло время — и ей стало легче смотреть на фотографии улыбающейся пары с ребенком. Рождение Филиппа и несколько недель после, когда Эрик больше времени проводил с ней и малышом, было самым счастливым временем в их браке. Ощутив груз ответственности, Кристал полностью посвятила себя ребенку и испытала такую радость, которую дает только материнство. Но именно это и стало причиной все возрастающего барьера между ней и Эриком. Со временем этот барьер стал непреодолим.

Рауль первым зашел в палату. Он сразу заметил новые цветы. Это была чудесная рождественская красная пуансеттия. Открытка в цветах была от родителей Кристал.

Жюлю будет очень приятно…

Он подумал о Филиппе. Возможно, его испугает вид поседевшего дедушки с кислородной маской и капельницей. За последние несколько недель он скинул десять фунтов. Из-за своей худобы сейчас Жюль выглядел усталым.

Врач сказал — он еще не в том возрасте, чтобы так серьезно болеть, но оба они сошлись во мнении, что двух трагедий в семье для него было достаточно. Несмотря на всю свою занятость, Жюль был хорошим семьянином и жил ради детей. Но смерть Эрика лишила его жизнерадостности. И помочь обрести ее вновь мог только Филипп, унаследовавший и манеры, и черты своего отца.

— Papa…

— Ах, Рауль! Тебя так долго не было. — Старик крепко сжал руку сына и прослезился.

Ему было невыносимо видеть отца таким.

— Я тут кое-кого привел к тебе. Ты не против компании?

Веки больного дрогнули и приоткрылись.

— Буду рад, — пробормотал он почти ровным голосом.

— Я скоро вернусь.

Он поспешил к двери и открыл ее. На него устремились три взволнованных пары глаз.

— Как он? — спросила Арлетт.

— Папа проснулся.

— Можно мне к нему? — шепнул Филипп.

— А сам как думаешь?

Он взял племянника за руку, и они прошли к левому краю кровати. Кристал и Арлетт последовали за ними и встали справа.

— Привет, grand-pere. Это я.

Старческие веки снова приоткрылись на звук нового голоса в комнате.

— Кто — я?

Филипп хихикнул:

— Ты знаешь, кто я.

Чтобы Жюль мог лучше видеть, Рауль поднял Филиппа на руки.

Старик увидел внука, и его серо-голубые глаза наполнились слезами.

— Ох… мой мальчик, мой мальчик. Иди ко мне поближе и поцелуй grand-pere.

Рауль поставил Филиппа на пол.

— Эта кислородная маска тебя пугает?

— Нет! — И Филипп звонко поцеловал деда в обе щеки, прежде чем Рауль снова взял его на руки. — У нас в школе учится одна девочка, ее зовут Талита. Она из Калифорнии, и ей приходится постоянно носить такую маску. Это потому, что горным воздухом тяжело дышать.