Розали Эш - Свадьба колдуньи

— Я так давно мечтал об этом мгновении… — пробормотал он с торжеством и, подняв ее бедра, вступил во владение ею. — Ох, Верити…

Она слабо вскрикнула, и он опять припал к ее губам, но, почувствовав неожиданную конвульсивную дрожь в ее ногах, замер. Потом приподнялся на руках и с растущим недоверием и сочувствием всмотрелся в ее побелевшее лицо.

— Ты девушка? — прошептал он, не сводя с нее блестящего взгляда. — Chica? No es posible… [21] Девушка? Это невозможно (исп.).

— Какое это имеет значение? — с трудом прошептала она, еще сильнее сжимая его крепкие плечи и думая только о том, как бы унять эту дурацкую дрожь. — Какая тебе разница?

Люк то ли застонал, то ли засмеялся.

— Конечно, сага, никакой разницы! — заверил он с мягкой иронией. — Если не считать того, что ты сделала меня самым счастливым человеком на свете…

И опять припал к ней в страстном, всепоглощающем поцелуе, как бы желая напиться из ее души. Жгущий ее огонь стал почти нестерпимым, а когда наступил тот долгожданный, но неожиданный, как взрыв, миг, ей показалось, что она сгорает.

Прошло много времени, почти целая вечность, прежде чем она смогла пошевелиться в теплом кольце его рук, прижимаясь к нему со счастливой улыбкой. Люк приподнялся на локте и повернул ее к себе. Синий свет струился из-под его тяжелых, как бы сонных век.

— Как ты? — спросил он шепотом.

— Чудесно!

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, не веря в такое счастливое завершение их столь долгого противостояния, противоборства.

— Расскажи мне о твоей помолвке с Эдвардом, — попросил он, растягивая слова, и еще крепче прижал ее к себе, почувствовав, как она напряглась. — Нет, я вовсе не хочу начинать все сначала, сага. Но… как так случилось, что вы не были близки?

— Я понимаю… — Она успокоилась. — Я… я просто не была к этому готова. Однажды я запаниковала, и Эдвард проявил себя таким джентльменом, что больше не настаивал, как будто мы договорились дождаться свадьбы.

Выражение лица у Люка было такое, что не оставляло ни малейшего сомнения по поводу того, что он думал о таком джентльменском соглашении.

— Что же ты молчала? — мягко пожурил ее он. — Я был бы осторожнее.

— Осторожнее? Ты имеешь в виду… чтобы не было ребенка? — сердце у нее сжалось.

— Да ты что говоришь! — возмутился он, и в глазах его загорелись новые искорки. — Я же люблю тебя больше всего на свете!

Щеки ее порозовели, и она закрыла лицо руками, не в силах скрыть свое счастье.

— Правда?

— Самая что ни на есть правда… — Он неожиданно встал, не стесняясь своей наготы, пересек комнату и накинул на себя черный махровый халат. — Я кое-что привез тебе из виллы «Лагуна». То, что ты там забыла…

Янтарный кулон в оправе из бриллиантов засверкал в ее руках.

— Спасибо, он такой красивый…

Люк склонился и поцеловал ее. Когда он наконец отпустил ее губы, Верити неуверенно ему улыбнулась и попробовала надеть кулон. Но пальцы не слушались ее, и Люку пришлось помогать. Приподняв ее волосы и застегнув на спине кулон, он наклонился и поцеловал ее в ямку между ключицами. Руки его нетерпеливо заскользили вниз, лаская нежные холмики ее груди. Она содрогнулась, не в силах вдохнуть, и обняла его, до боли чувствуя потребность быть как можно ближе к нему, слиться с ним воедино.

— Люк, ты спрашивал об Эдварде… — прошептала она.

— Не надо, давай забудем о нем. — В голосе Люка зазвучали хриплые нотки. — Чувство вины по отношению к Эдварду уже причинило нам столько хлопот за этот год!

— Но я хочу все тебе объяснить, — неуверенно пробормотала она. — Я на самом деле его любила, но не так, как нужно. Он был простым, надежным, хорошим другом, и он мне очень, очень нравился. Но стоило мне увидеть тебя в прошлом году во Флориде… это было как озарение. Тогда я впервые поняла, что такое быть влюбленной по уши, и это меня испугало. Наши отношения с Эдвардом показались мне вдруг такими ненужными! И мне стало так стыдно из-за того, что мысленно я ему изменила. А на балу дело зашло еще дальше, я была на грани уже настоящей неверности…

— А чего ты так испугалась? — мягко прервал ее Люк, откидывая спутанные волосы с ее лба и заглядывая ей в глаза. — Почему ты была так решительно настроена жить с Эдвардом даже на таких условиях, Верити?

Она помолчала, пытаясь привести в порядок свои смятенные мысли. Наконец медленно произнесла:

— Думаю, что из-за моих родителей… Когда они погибли, я была потрясена. Но позже я узнала, что у моего отца была другая женщина. Мать доверяла ему, обожала его… Мне всегда казалось, что они преданы друг другу до мозга костей. А когда я узнала, что все это было фальшью, это стало как… как двойное предательство. Понимаешь? Конечно, это глупо, но, когда они погибли, у меня было такое ощущение, что они меня предали, ведь я их так любила… А затем появилось ощущение, будто отец бросил маму — ведь он долгие годы обманывал ее…