Розали Эш: Свадьба колдуньи

— Женщины любят Люка, и Люк любит женщин, — сказал он, быстро привлекая ее к себе и по-хозяйски целуя в губы. — Я — совсем другое дело. Для меня существует только одна женщина…

Но в голосе его она все-таки услышала нотку восхищения. Верити это даже возмутило. Позже, в клубе, они с Люком почему-то остались одни на освещенной лунным светом террасе, и тогда она испытала такое унижение, что до сих пор стыдно вспомнить…

— Верити! Очнись, дорогая! Ты меня слышишь?

Сара была само терпение.

— Извини, что ты сказала?..

— Я говорю. Люк придумал все это, чтобы хоть как-то отвлечь тебя от воспоминаний, — медленно произнесла Сара, как мать, уговаривающая малое дитя. — Ну и что из того, что он бабник? Он достаточно тонкий человек и вполне может понять, как ты себя чувствуешь спустя почти год после смерти Эдварда.

— Но зайти так далеко? — засомневалась Верити, все еще продолжая в замешательстве разглядывать письмо. Сара попала в самую точку. По правде говоря, подавленной она себя вовсе не чувствовала… Нет, скорее виноватой. А началось все со смерти Эдварда. Временами, когда ей было особенно плохо, Верити начинало казаться: смерть Эдварда была каким-то чудовищно жестоким наказанием за то, что она так и не набралась мужества сказать себе правду о своих чувствах.

Что же касается Люка Гарсии, то он действовал на нее так, что ей становилось невыносимо стыдно, и она не находила сил заставить себя понять, в чем тут дело…

— За последние двенадцать месяцев благодаря Люку дела фирмы пошли резко в гору — на целых триста процентов! — выпалила она с совершенно неуместным возмущением. — Теперь мне с ним до конца жизни не расквитаться!

Сара насмешливо приподняла брови.

— Значит ли это, что ты собираешься отказаться от такого чудесного предложения совместить отдых с выгодной работой? Да ты что, Верити, дорогая?

Верити запустила пальцы в волосы и рассеянно поднесла ноготь большого пальца к зубам, но, вспомнив о зароке, данном самой себе на Новый год, решительно сунула руку в карман бежевого купального халата.

— Не знаю, и все тут… Не знаю, что и думать. Зачем ему все это?

— Да что гадать? — в голосе Сары уже чувствовалось раздражение. — Может, он решил преподнести тебе сюрприз! Ведь одиннадцатого у тебя день рождения, не забыла? Раз уж он платит, то я бы на твоем месте даже и не думала, а попыталась бы получить максимум удовольствия!

— Не могу, ну как я брошу все на тебя? Это несправедливо.

— Глупости. «Верити Лейси Кейтеринг» — это твоя идея. Именно ты начала дело, за что и заслуживаешь всяческого поощрения. Что справедливо — то справедливо.

— Да, но…

— Никаких «но»! Ведь мы партнеры, так? Я тоже возьму отпуск. Где-нибудь в конце года и, если позволят финансы, съезжу к брату в Австралию, посмотреть на его ребеночка. Как ты только что признала, мы многим обязаны Люку, так что, если уж говорить начистоту, сейчас вовсе не время сводить с ним счеты. Ты со мной согласна?

— Сара, не будь так меркантильна, — усмехнулась Верити, пытаясь скрыть внутреннюю дрожь. На что это намекает Сара? Что Люк расстроит их дело, если она откажется плясать под его дудку? Да нет, все это глупые домыслы, мелодрама…

— Я не меркантильна, а практична, — возразила Сара с довольным выражением, наливая себе еще одну чашку кофе. — Люк завалил нас работой, и дела наши идут прекрасно, а прибыль растет. Я наконец-то увидела свет в конце длинного темного тоннеля, и не надо меня убеждать, что ты его не видишь!

— Это верно, но…

— Как ни верти, отказывать ему нельзя. Принимая во внимание его связи в самых высших слоях общества, ты должна лететь к нему с закрытыми глазами. Надо же — две недели работы где-то под теплым солнышком!

— Ты так думаешь? — криво усмехнулась Верити, пытаясь заглушить опасения. Люк Гарсия, видимо, действительно обладает способностью подчинять всех своей воле. Но почему тогда ее так и подмывает убежать от него куда-нибудь подальше и спрятаться?

— Не думаю, а знаю, — заявила Сара с радостной улыбкой. — Я просто умираю от зависти, Верити, но вынуждена признать, что последний год был у тебя просто ужасным, дорогая. Ты заслуживаешь передышки. Только поменьше купайся в море и не очень-то загорай, а то я от зависти лопну.

Верити, совершенно запутавшись в своих чувствах, тупо глядела на письмо. Две недели на побережье Карибского моря! Ей даже палец о палец не пришлось ударить, и все на высшем уровне… Это вообще характерно для Люка Гарсии. Так что же делать? Подавить гордыню и забыть, похоронить прошлое? Потрафить своему самолюбию? А как же: сам Люк Гарсия о ней заботится! А может, вежливо поблагодарить и отказаться? Мол, у нее много работы в Англии и она не может оставить Сару одну…