Мирра Блайт - Дотянись до звезды

Чарити забралась в машину и двинулась в сторону поселка. Там, на главной улице, стоял небольшой домик, который отец купил для своей экономки, когда та вышла на пенсию.

Вот уже месяц, как Черри не навещала миссис Дакр. Пожилая бездетная вдова всегда была очень добра к Чарити и, хотя со временем завела друзей среди соседей, по-прежнему радовалась каждому ее визиту.

Поселок дремал под полуденным зноем. Расположенный в стороне от основных туристских маршрутов, он остался таким же, каким был лет сто тому назад, когда здесь селились работники большого имения. По обе стороны улицы тянулись крохотные коттеджи, в палисадниках за зелеными изгородями пестрели яркие цветы. Позади домов располагались огороды, когда-то снабжавшие хозяев овощами и фруктами. Сейчас большинство этих участков не возделывались: их владельцы постарели, а молодежь давно уже разъехалась, кто куда.

В непосредственной близости от поселка не было никаких крупных фабрик, и Чарити, остановив машину возле дома, с легкой грустью подумала, что после завершения строительства нового скоростного шоссе Беррифилд превратится в один из многочисленных спальных районов города.

Она обошла коттедж, зная, что миссис Дакр будет обеспокоена, если кто-то постучится в парадную дверь. Пожилая леди сидела в шезлонге на заднем дворике. Хорошо сохранившаяся для своих семидесяти с лишним лет, она не потеряла былой бодрости и при виде корзинки в руках гостьи издала недовольный возглас.

— Боюсь, мои пирожки никогда не сравнятся с вашими, — с улыбкой сказала Черри, — но в прошлый раз вы обронили, что ни за что не станете печь сами для себя, и я решила...

— Да уж, когда всю жизнь готовишь для других... — вздохнула миссис Дакр. — Я так скучаю по тем временам, когда работала у вашего отца, — он был большим поклонником моей выпечки. — Взглянув в лицо Чарити, она добавила: — Когда-то в девочках воспитывали будущих жен и матерей, и, на мой взгляд, в этом не было ничего плохого. Хотя, конечно, время сейчас совсем другое...

Старушка покачала головой и поджала губы. Видимо, она не очень-то одобряла это самое другое время.

Они прошли на кухню, и миссис Дакр захлопотала над чаем. Черри сидела за столом, слушая ее беззлобное ворчание, как вдруг та обронила:

— Кстати, у вас новый сосед, милочка? На почте мне сказали, что в Мэйн-хаузе поселился какой-то представительный мужчина. Вы с ним виделись?

— Только мельком, — соврала Чарити, прекрасно зная, что весь поселок уже судачит по поводу визита Берта в Уайн-коттедж, домысливая самые фантастические подробности их встречи.

— Гм!.. Говорят, он холост, — заметила миссис Дакр, многозначительно глядя на девушку.

— Не думаю, — спокойно ответила Черри и, увидев сомнение в глазах бывшей экономки, твердо добавила: — Он заезжал узнать, не продам ли я свою землю.

— О, да, с его стороны это совершенно естественное стремление, — согласилась пожилая женщина. — В конце концов, Уайн-коттедж и Мэйн-хауз — две половинки одного большого имения. Кстати, вы слышали, что Билл Дженнингс продал десять акров на окраине своего надела тому самому подрядчику, который намеревался купить у вас участок?

Чарити нахмурилась. Билл Дженнингс был владельцем фермы Кортс-хоум, и его земли граничили с ее собственным полем.

— И зачем же это подрядчику? — поинтересовалась она.

К ферме Дженнингса вела разбитая проселочная дорога, но если новый владелец и вправду намеревался вести здесь строительство, ему нужен был хоть какой-то выход на большую трассу. И тут по спине у девушки пробежал холодок: кратчайший путь к шоссе пролегал через Уайн-коттедж.

— Дженнингс не стал говорить покупателю, что тот получает кота в мешке, — сообщила миссис Дакр. — Биллу от этой земли пользы было, как от козла молока, и он до сих пор хохочет и потирает руки, вспоминая об этой сделке. Я, говорит, избавился от обузы, да еще получил за это приличную цену.

Черри просидела у старушки еще полчаса, а потом, заметив, что хозяйка утомилась от разговора, попрощалась и села в машину.

Ей казалось странным, что такой деловой человек, как владелец строительной фирмы, мог купить землю, не представляющую для него никакой ценности. Когда Чарити отказалась продать ему свой участок, он был вне себя от ярости, но его реакция нисколько не смутила девушку. Она не испытала ничего похожего на тот страх, который внушал ей Берт.

Нет, поняла она, ее пугает не желание Сондерса заполучить Уайн-коттедж, а он сам. С этой неутешительной мыслью она подъехала к дому.