Нинель Языкова - Синее море, жёлтый песок, или Семь месяцев не предел

Когда мы неслись к часовне как угорелые, я, краем глаза, заметила, что со стороны дома выскочила Ксеня. За ней поспевала Маричика с пластмассовым ведром в руках. Они, конечно, до наших мужчин добежали первыми. И девушка, надо сказать, смелая девушка, окатила этих разбойников с ведра холодной водой. Эффект был потрясающим. Аурел и Мирче разлетелись в разные стороны, словно физические элементы с одинаковыми зарядами. Они фыркали, стряхивали с себя воду, и смотрели друг на друга злым, испепеляющим взглядом.

А в то время, когда мы с девчонками добежали до нашей компании, от угла дома отделилась детская фигурка и громко крича, бросилась в сторону деревни. Это был маленький Ион. Сын батюшки. Надо же. Оказывается, румынский цыганенок следил за нами. Просто какая-то мания. Тотальная слежка. Все за всеми подглядывают. Подсматривают. Даже батюшка послал своего сына, чтобы не дай Бог, что-нибудь не пролетело мимо его внимания. И теперь этот маленький сорванец несся со скоростью ветра и так звонко и громко кричал, что у нас заложило в ушах. Наверное, было слышно даже в самой деревне.

— Аляля…! Аляля…! Аляля…! — С ударением на последней букве слышалось мне в его крике. О чем он орал, я не понимала. Наверное, звал своего отца. А может, сообщал всем, кто его слышал, что произошло невероятное чудо.

А чудо действительно произошло. Я не знаю, кто были эти древние инженеры. И для чего это делалось. Это сверх моего понимания. Но то, что открылось моему взгляду, превзошло все наши ожидания. Это было, как в кино. И мы были не зрители, а главные и самые настоящие герои этого действа.

Маленькая часовенка преобразилась. Верхняя часть, которую составляла небольшая арка и статуя святой, отделилась от основания и отъехала в сторону. Нижняя часть открылась и в ней образовалась глубокая ниша.

Пока Аурел с Мирче дрались, а Ксеня и Маричика обливали их водой и разнимали, мы с девчонками осторожно приблизились к часовне, и заглянули в нее. В нише, завернутый в древнюю тряпицу лежал сверток. Я медленно, боясь какой-нибудь западни, вдруг треснет чем-то по рукам, так всегда придумано по ходу сюжета, осторожно взяла этот предмет.

Это была твердая и тяжелая вещь. Килограммов пять. Старая и потемневшая под бременем лет ткань не давала рассмотреть, что это такое.

— Даша, — прошептала я. От волнения у меня сел голос. — Возьми, сними эту тряпочку.

Подруга трясущимися руками развернула сверток, и у нас перед глазами в золотом окладе, украшенном разными самоцветами, оказалась старинная изумительной красоты икона Богородицы. У меня захватило дух. И у всех, от увиденного, перехватило дыхание. Мы остолбенели, как соляные столбы.

Море качается раз. Море качается два. Море качается три. Морская фигура замри! Это были мы. Семь фигур замерло в немых позах. Кто как стоял, тот в такой позе и застыл. Даже время для нас остановилось. Даже пение птиц смолкло в эту минуту. И тишина, словно густой туман, словно стена отгородила нас от окружающего мира.

Икона, лежавшая у меня на руках, поражала своей красотой. Широкий, зеленого оттенка золотой оклад мягко блестел на дневном свете. Драгоценные камни — изумруды, сапфиры, рубины, переливались всеми цветами радуги. Жемчуг нисколько не изменился за эти годы. Цветом топленых сливок украшал он лик Святой Девы. И только темное дерево слегка потрескалось в нескольких местах. Эти трещинки, словно морщинки на лице старой женщины, говорили о том, как много лет этому шедевру.

Двести, триста, четыреста лет. Я не понимала. И чья это икона, какого живописца, какого века, я не знала. Я не специалист по церковному искусству. Но то, что это великое произведение неизвестного мне мастера не имело цены, я была твердо убеждена. Да и не только я. Не зря же за нами все следили. И Аурел. И Мирче. И отец Николай со своим сыном. Может и Маричика. Я не знаю. Я её за этим делом не поймала. Все. Кроме Ксени, конечно. У той от происходящего, отвисла челюсть.

— Невероятно. Жить рядом с таким сокровищем и не найти его, это могла только я, — воскликнула наша хозяйка. — Рассказать кому, не поверят. — Ксеня держалась за щеки руками и качала головой в стороны, находясь в легком шоке.

— А ты и не смогла бы его отыскать. Здесь все продуманно древними Кулибиными. Они с точностью до миллиграмма рассчитали центр тяжести и его вес. Стань ты на плиту, у тебя все равно ничего бы не вышло. — Ответил ей Мирче.

— Тю. Девчонки! Вы только его послушайте. Он, оказывается, прилично говорит по-русски, — воскликнула Ксеня. — Треснуть бы тебя сейчас вот этой лопатой.