Морин Чайлд - Любовь по соседству

— Черт, я — идиот.

— Поздравляю, — усмехнулся Гаррет. — Такую правду всегда нелегко признать, но как только ты с этим справляешься, потом все идет как по маслу.

— Не знаю, — пробормотал Гриффин, отчаянно ища выход из создавшегося положения. — Мне кажется, я уже мог исчерпать все свои возможности. Ведь я ушел не только от Николь, но и от ее сына. Не уверен, что она когда-нибудь сможет мне это простить. Ведь ее бывший муж сделал то же самое — еще до того, как Конор появился на свет.

— Бесполезный самец, — выдохнул Гаррет.

Гриффин был полностью согласен с братом, однако ему совершенно не нравилось сознавать, что сам он оказался ничуть не лучше.

— Но он ушел навсегда, а ты вернешься, — твердо добавил Гаррет, как будто прочитал его мысли. — Ты совершил ошибку, но ты ее исправишь. Такова природа Кингов. Твоя природа. Даже несмотря на то, что я тебе все время говорю, ты — не дурак и знаешь, чего хочешь. Ты все уже понимал, когда пришел сюда, просто тебе нужно было услышать все это еще и от меня.

А ведь Гаррет прав. После того как Гриффин ушел от Николь, он оказался в настоящем аду, а значит, нужно ее вернуть. И будь он проклят, если упустит самое драгоценное в своей жизни.

— Черт, — выдохнул он, только представив, с каким видом встретит его Николь. — Она наверняка захлопнет передо мной дверь.

— Не попробуешь — не узнаешь.

Гриффин покачал головой:

— Николь с Конором заслуживают только лучшего. Что, если из меня получится никудышный муж и отец? Стоит ли подвергать их такому риску?

— Гриффин, стоит тебе только достаточно сильно захотеть — и у тебя все замечательно получается. Раз уж они заслуживают лучшего, тебе придется им это предоставить.

Чувствуя, как к нему возвращается привычная уверенность, Гриффин кивнул. Он и так слишком долго ждал и излишне много сомневался. Теперь же он знает, что делать. Они действительно заслужили только лучшего, а значит, они это получат.

— И как? — спросил Гаррет. — Ты сегодня ужинаешь во дворце?

— К черту ужин, — усмехнулся Гриффин. — Я возвращаюсь домой. К Николь.

Николь так сильно не хватало Гриффина, что она буквально чувствовала физическую боль.

Шли дни, но ничего не менялось. А если и менялось, то только к худшему. Порой боль настолько ее поглощала, что она едва могла дышать. Но собственная боль была еще терпима. А вот Конор… Каждый день он спрашивал про Гриффина, и ей приходилось раз за разом объяснять, что тот уехал.

Посреди ночи по телевизору не показывали ничего увлекательного, но лучше уж следить за тоскливым сюжетом, чем без сна ворочаться в кровати. А потом началась реклама, где говорилось, что всего за пять долларов в час отличный психолог поможет разобраться вам в собственной жизни.

Щедрое предложение, жаль только, что ей оно не поможет. Ведь ей не нужно ни в чем разбираться, ей нужно просто вернуть то, что она потеряла.

На улице было совсем тихо, а в доме лишь негромко бормотал телевизор, так что неожиданный звонок в дверь заставил Николь подпрыгнуть и броситься к двери, по дороге схватив телефон — вдруг еще придется звонить 911? Хотя какой грабитель станет звонить?

Выглянув в окно, она увидела, что у нее на крыльце переминается с ноги на ногу Гриффин. Что он здесь забыл? И что ей теперь делать? Может, не стоит открывать дверь? Или открыть, дать ему пощечину, а потом снова захлопнуть?

Он позвонил снова, и Николь решилась. Ведь если он продолжит трезвонить, то Конор может проснуться.

— Гриффин, чего ты хочешь? — спросила она, открывая дверь.

— Тебя.

— Что?

Это невозможно, а значит, она все-таки уснула. Другого объяснения этому просто не может быть. Ведь за последние пару дней ей уже не раз снилось, как Гриффин прибегает к ней и молит о прощении, как будто Кинг вообще может хоть кого-то о чем-то молить, и признается в любви до гроба. Но все эти сны приводили к тому, что Николь просыпалась лишь еще более несчастной, чем засыпала.

Гриффин ухватился за дверь, чтобы она не смогла ее захлопнуть:

— Могу я войти?

«А вдруг это не сон?»

— Не стоит. — Если бы он только знал, как сложно ей было произнести эти простые слова, ведь больше всего на свете ей сейчас хотелось броситься ему на шею и проснуться от того бесконечного кошмара, в который за последние дни успела превратиться ее жизнь.

— Ладно, я все понимаю, ты все еще бесишься, и ты вполне имеешь на это право.

— Слабо сказано. Конор каждый день о тебе спрашивает, а я могу лишь отвечать, что тебе пришлось уйти.