Морин Чайлд - Любовь по соседству

— А, понятно. Тебе ведь это и не нужно, женщины сами выстраиваются перед тобой шеренгами в надежде, что твой выбор падет именно на них.

Гриффину совершенно не нравилось, куда зашел их разговор.

— И к чему это все?

— Извини, видимо, мне нужно прыгать от радости, — огрызнулась она, усаживая надувшегося Конора себе на бедро.

Гриффин вдруг вырвал малыша из рук Николь и прижал к себе.

— Мячик поиграем? — спросил Конор, прижимаясь щекой к его плечу.

— Попозже, приятель, — пообещал Гриффин.

— Хочу играть. — Конор улыбнулся самым обворожительным образом, и внутри Гриффина что-то дрогнуло.

— Скоро поиграем, подожди немножко, — повторил Гриффин, а потом повернулся к Николь: — Ладно, давай вернемся к делу. Я спалил твою кухню, значит, я и должен был ее восстанавливать.

— Но я не могу позволить себе такую роскошь.

— Я уже за все заплатил. К чему спорить?

— К тому, что я вполне в состоянии о себе позаботиться.

— А я в этом и не сомневаюсь. Ты — самый самодостаточный человек, которого мне когда-либо приходилось встречать. И я тебя за это очень уважаю. Черт, ты умна, у тебя есть чувство юмора, ты столько всего умеешь и…

— И к тому же прихожусь тебе бухгалтером?

Гриффин глубоко вдохнул, а потом медленно выдохнул. Неужели Бриттани не могла позвонить в другое время? Он тогда так сказал просто потому, что хотел побыстрее от нее отвязаться. Черт, а ведь ей он подарил бриллиантовое ожерелье.

— Ты значишь для меня намного больше.

— Да неужели? И что же именно?

Снова этот вопрос. Гриффин до сих пор толком не знал на него ответ. Единственное, что он мог точно сказать, так это то, что Николь затронула в нем какие-то струны, о существовании которых он вообще не подозревал.

Вместо того чтобы отвечать, он сам спросил:

— Неужели тебе так сложно понять, что для меня это действительно важно?

— Сложно. Объясни, почему это для тебя так важно?

Взлохматив волосы, Гриффин взглянул на мальчика, которого держал на руках, а потом перевел взгляд на его мать. И вдруг почувствовал, как утихает гнев, а по всему телу разливается тепло. Жаль только, что он не сможет сохранить его навечно.

Гриффин покачал головой:

— Да какая в общем-то разница?

Николь явно не понравилось то, что он ушел от прямого ответа.

— Тебе действительно не стоило этого делать.

Возможно, однако сейчас он ни о чем не жалел.

— Но я уже все сделал.

— И теперь мне придется за все это платить.

— Черт, Николь…

— Нет. Это единственный вариант, я выплачу тебе всю сумму по частям. Наверное, лет за двадцать-тридцать сумею рассчитаться.

Гриффин устало вздохнул:

— Конор, я еще никогда не встречал такой упрямой женщины, как твоя мать. Ладно, хочешь со мной рассчитаться — тогда поработай на мою фирму.

Похоже, он снова смог ее удивить.

— Что? Теперь ты хочешь меня нанять?

— Ну, ты загнала меня в угол.

— Неправда, никуда я тебя не загоняла. Но я согласна отработать все, что тебе должна. В том числе и за франшизу.

— Черт, ну может уже хватит? Я спалил твою кухню, мне и платить.

Пару мгновений они мерили друг друга взглядами, но потом она все же кивнула:

— Ладно, можешь заплатить сумму франшизы, но все остальное я тебе верну до последнего цента.

— Хорошо. Пусть мне это совершенно и не нравится, но я согласен.

Николь чувствовала — еще немного, и она буквально взорвется от переполнявшей ее злости. Что бы там Гриффин ни говорил, все сводится к тому, что он опять сделал то, что захотел, совершенно не думая о том, как она к этому отнесется. Заносчивый нахал, в котором проснулась щедрость. Ну и что ей с ним делать?

Она ведь всегда знала — Кинги легко и непринужденно движутся по жизни вперед, а если кто-то по неосторожности окажется у них на пути…

Ладно, в конце концов, она — лишь его очередная любовница. Видимо, женщины слишком часто борются за его внимание и просто не подозревают, что кто-то может отреагировать так, как отреагировала она на такой «подарочек». Вот только… с чего бы ему было запоминать все, что она тогда ему наговорила? И где он отыскал такой великолепный гранит? И плитку?

И ее петушок. Николь снова глянула на глупую птицу, рассевшуюся посреди роскошной плиты. Кто-то не поленился тщательно почистить красный чайник, и теперь он блестел, как новенький.

Все в душе Николь прямо-таки молило ее сдаться и принять кухню, но сперва нужно убедиться, что Гриффин действительно понял ее чувства.

— Ты действовал за моей спиной.