Эмили Джордж - Последний романтик

— Где ты собираешься открыть практику?

— Может быть, в Денвере, а может быть, найду какой-нибудь небольшой городок в округе, где нуждаются в адвокате. Я еще не решила.

Бартон внимательно изучал картину, висящую на стене.

— Мне было бы легче тебя понять, если бы ты не разводилась с Ремингтоном и обосновалась в том офисе, который предлагала тебе Сюзан.

Джей проследила за его взглядом. Да, довольно неблагоразумно было выставлять напоказ эту картину.

Карие глаза ковбоя снова овладели ее мечтами…

— В любви участвуют двое, — спокойно сказала она.

Посылка, доставленная в субботу, пришла из художественной галереи, открытие которой вернуло в ее жизнь Люка. Упаковочная бумага была надорвана, и в дыре можно было разглядеть голубую шляпку женщины-переселенки. Джей сорвала обертку.

Бартон, должно быть, запомнил, что акварель ей понравилась, и купил для нее в качестве запоздалого подарка ко дню рождения.

Небольшой белый конверт, прикрепленный к обратной стороне акварели, попался ей на глаза. Отцепив его, Джей поставила акварель на каминную доску и села на диван. Картина снова приковала к себе ее взгляд. Прежнее восхищение акварелью вернулось. Так много надежды, силы и мужества исходило от лица женщины…

Джей открыла конверт, вынула белую карточку и прочла: «О'Брайен от Люка Ремингтона». Но это был не его почерк. Джей внимательно рассматривала карточку, словно надеясь отыскать в ней скрытый смысл. Не может быть, чтобы Люк прислал картину просто так. Мужчина, который собирается разводиться, не станет делать такой дорогой подарок.

Неожиданно смысл подарка дошел до нее. Она посмотрела на акварель снова, только теперь глазами Люка. Он не видел всей картины. Он видел только то, что хотел увидеть, — женщину, которая следует за своим мужем на край земли, не задавая никаких вопросов. Он прислал ей картину как горькое напоминание о женщине, которую он хотел, но какой Джей никогда не сможет стать. Раздражение мутной волной поднялось в ней. Джей скомкала карточку и швырнула ее в камин. Огонь быстро справился с ней, но раздражение не исчезло. Уничтожить картину? Нет, это выше ее сил! Она вернет акварель Люку!

Чем ближе Джей подъезжала к ранчо, тем сильнее в ней разгоралось раздражение и… боль. Она любила его, доверяла ему, а он… Он наплевал на ее чувства.

Если бы акварель так не нравилась ей, она уничтожила бы ей назло этому высокомерному, ограниченному, самолюбивому, заносчивому идиоту!

Разозлившись, Джей чуть было не проскочила поворот на ранчо. Она резко затормозила, машину занесло на скользкой, покрытой снегом дороге и потащило в кювет. В последний момент Джей удалось вывернуть руль и предотвратить аварию. Тихо, как бы крадучись, машина въехала во двор ранчо.

Рядом с амбаром пожилая женщина закидывала кипы сена на сани. Должно быть, вернулась Этель, мелькнуло в голове. Затарахтел трактор. Солнечный свет, отражаясь от защитного стекла трактора, разбегался зайчиками по трактористу — Джеффу или Дейлу, собирающемуся на полуденную кормежку. Джей вышла из машины, громко хлопнув дверью. Люк, должно быть, в амбаре. Прежде чем туда направиться, Джей краем глаза заметила, что занавеска в спальне Люка шевельнулась.

Взяв картину, Джей прошла в дом, поднялась по ступенькам наверх и… застыла, как вкопанная.

Высокая, красивая брюнетка появилась из ванной. Влажные волнистые волосы струились по банному полотенцу, в которое она небрежно завернулась.

— Вы кто? — выпалила Джей. Она не сомневалась, что Люк найдет себе другую женщину, но чтобы так скоро?

Брюнетка удивленно подняла бровь.

— А вы кто?

— Я — жена Люка!

Глаза женщины распахнулись в изумлении.

— Вас здесь не ждали, — сказала она низким, с легкой хрипотцой голосом.

Джей предпочла не задумываться над тем, какой ее описали этой женщине. Картина оттягивала руку, напоминая о цели визита. Джей резко развернулась на каблуках и направилась в спальню Люка. Разорвав упаковочную бумагу, она приставила картину к середине спинки кровати.

Брюнетка, следовавшая за ней, осмотрела акварель, затем небрежно передвинула ее к краю, освободив место для себя. Она явно собиралась прилечь. Полотенце съехало, открыв красивые, стройные ноги.

— Что это за художества?

— Я возвращаю картину, — резко ответила Джей. Она уже ненавидела эту женщину.

— Почему? Это Люка? — Женщина так произнесла имя Люка, словно это был шоколадный трюфель.

— Спроси Люка, почему. Если бы я была на твоем месте, то сделала бы это раньше, чем заползла к нему под одеяло.