Бетти Райт - Лёгкие шаги любви

— Нет, ты все поняла не так. Позволь, я тебе объясню. Это недоразумение, и я должен его исправить.

— Но как? — воскликнула она. Филипп сморщился.

— Прошу тебя, ради бога, только не здесь. Ты поедешь со мной сейчас, Эми?

— Зачем? — Она замолчала, смахнув со щеки слезу. — Неужели ты думаешь, что я не пойму тебя здесь?

— И все-таки я хочу говорить с тобой дома. Если не поверишь мне, обещаю привезти тебя к матери Анабелле.

Эми медлила.

— Будь по-твоему, — с потерянным видом согласилась она, — но учти, я не марионетка и не вырванный с корнем цветок.

Муж не отозвался, а просто смотрел на нее. Хотела бы она знать, что он видит перед собой. Глаза у нее были мокрые, под ними залегли темные круги, особенно заметные на молодом лице. Филипп повел плечами, словно сбрасывая с них незримую тяжесть.

— Марионеткой ты никогда не была, Эми. Кстати, не позавтракаем ли мы, сейчас самое время?

— Ничего не выйдет, поскольку ты здесь не живешь, а я уже завтракала, — сказала она, неожиданно улыбнувшись, и смахнула еще одну слезинку.

— Тогда кофе, — предложил он.

— Хорошо, но… — Эми сделала жест, показывающий, что она не в состоянии сейчас ничем заниматься.

— Давай я сам сварю, — предложил Филипп, и в его голосе послышались смешливые нотки.

Эми согласно кивнула головой.

Филипп привез ее на машине в Сидней и выбрал ресторан с большой открытой верандой, откуда как на ладони была видна гавань. У причала стояло несколько кораблей, морская вода плескалась у их бортов, сверкая на солнце всеми цветами радуги. Филипп ушел в зал, чтобы сделать заказ.

Эми это обрадовало — у нее появилась возможность привести в порядок свои чувства. Пусть бы он подольше не возвращался! Но муж уже показался на веранде — за ним официант нес апельсиновый сок, кофейник с дымящимся ароматным кофе, две порции вафель в сиропе и мороженое.

— О господи! Да мы не сможем все это съесть! — вырвалось у Эми.

— Попытаемся, — пробормотал Филипп, усаживаясь напротив. — Отнесись к этому как к неизбежной необходимости, я так всегда делаю.

Какое-то время они молча ели, пока муж не отодвинул свою вазочку для мороженого и не налил кофе.

— Эми…

— Филипп…

Сказали они это одновременно. Легко улыбнувшись, Филипп произнес:

— Хорошо, твоя очередь, уступаю.

— Нет, начинай ты.

— Ладно, скажу прежде всего об Анне. Здесь ты во многом права. Когда она ушла от меня и стала женой Роджера, что-то вроде ревности или злости овладело мной, и я поклялся, что никогда не прощу ни ее, ни его. — Филипп поднял глаза и внимательно посмотрел на жену. — Но я солгал бы, если бы сказал, что мне было все равно, на ком жениться после того, как ушла Анна.

Эми почувствовала желание закрыть глаза и отключиться, но она заставила себя слушать.

— Продолжай, — сказала она едва слышно, сделав глоток кофе.

— Сегодня утром ты уже об этом слышала — я имею в виду наш разговор в кабинете матери Анабеллы. Я сказал правду: меня действительно беспокоила твоя будущая жизнь, а не только Далкейт. Мне не нужно было объяснять, что такое для тебя отцовское поместье, и я принял близко к сердцу твои заботы. К сожалению. — Он замолчал и уставился в одну точку. Затем перевел взгляд своих серых глаз на Эми и словно набрался решимости:

— Некоторые события произошли столь неожиданно, как ты знаешь, и тогда, когда я еще любил Анну больше, чем тебя. И когда ты согласилась, у меня было такое ощущение, что я наконец отомстил. Нечто вроде реванша за все мои поражения и страдания…

— Продолжай, — попросила она.

— Но тут… — Он остановился и взглянул на Эми, на ее белое как полотно лицо. — Когда я это осознал, очень быстро чувство мести растаяло, сменилось угрызениями совести. И когда ты предложила сделать наш брак настоящим, я согласился.

— Да, я хотела, чтобы ты сделал это, — негромко проговорила она, пряча от смущения глаза. — И ты… ну, ты помнишь ту ночь…

— Эми, не вини себя за нее, вини меня, — виновато сказал он.

— Но почему же ты не сделал этого? — удивленно спросила она.

Их глаза встретились.

— Потому что я понял: я не хочу этого по-настоящему.

— И ты решил убедить себя в том, что на самом деле хочешь, да?

— Нет, убеждать себя не пришлось, я действительно этого захотел.

— Но почему? — Эми удивленно уставилась на Филиппа.

— Потому что это должно быть жизненной потребностью, нормой любого нормального брака.

— Другими словами, потому что ты мужчина, а не монах какой-нибудь?