Ванесса Фитч - Связанные судьбой

— Не обманывай себя, Бетси. Жадность есть жадность, люди есть люди, где бы они ни жили. Корыстолюбие — неистребимый порок.

Она глубоко задумалась, затем скосила глаза на дверь.

— Вещи дяди Майка наверху. Если ты готов, можем сейчас же начать.

Бетси перенесла все вещи дяди в спальню, так как это была единственная комната в доме, куда никто, даже близнецы, не мог войти без ее разрешения.

Когда-то здесь жил Джон — комната казалась просторной. Однако теперь она как будто сжалась. Даже на полу стало тесно из-за пачек книг и бумаг, зимней одежды, приготовленной для хранения.

Взгляд Джона упал на кровать — огромная, с медными украшениями, она всегда была у Бетси. Только раньше на ней обитали мягкие игрушки — целый зверинец, а теперь лежали подушки разных размеров, форм и цветов. В этой захламленной комнатушке присесть можно было разве лишь на постель.

— У тебя тут тесновато, — заметил Джон с замиранием сердца. Провести несколько часов наедине с Бетси в ее спальне, на ее постели — да это подарок судьбы!

— Кажется, мы напрасно потратим время, — заметила она, стоя спиной к кровати и высокому суровому мужчине, с опаской опустившемуся на постель, где в течение десяти лет спал муж Бетси — Стив.

Бетси вытащила коробку с вещами Майка и села. Джон сбросил мокасины, вытянулся, подложив под бок подушку, достал из коробки, стоявшей между ними, пачку писем.

— Ты все еще тоскуешь по мужу?

Бетси тоже сняла туфли и уселась по-турецки. Она вынула из коробки пакет, полный фотографий молодых людей в голубой униформе старого образца.

— Иногда, когда близнецы вытворяют что-нибудь возмутительное, или, наоборот, заслуживающее похвалы, или вызывающее приятное удивление, мне не с кем поделиться своими материнскими чувствами.

Джон поднял глаза.

— Он был хорошим любовником?

Бетси вздохнула. Щеки ее зарумянились, но улыбка была на редкость спокойной. В конце концов, она — зрелая женщина. Говорить об интимных отношениях со Стивом было совсем просто, даже если собеседник — ее бывший возлюбленный.

— Мне было с ним хорошо.

Она видела, что Джон всерьез не воспринял ее ответ, но он был явно раздражен, хоть и пытался скрыть это.

— Ты рассказала ему о нас?

— Нет. А зачем?

— Действительно, незачем. Просто мне стало любопытно.

— А ты говорил о нас какой-либо из женщин, с которой предавался любовным утехам?

— В этом не было необходимости.

— Что означает столь туманное объяснение?

— Ты же любишь загадки. Посмотрим, сумеешь ли ты справиться с этой!

Не обращая внимания на озадаченную Бетси, он взял следующее письмо, извлек из конверта сложенные в несколько раз пожелтевшие листки.

Два часа спустя на постели лежала половина содержания картонки. Лицо Бетси выражало непонятное упрямство, а Джон мечтал о пилюлях, прописанных доктором. Пока ничего подозрительного они не обнаружили в вещах Майка, хотя просматривали все весьма тщательно.

Бетси сняла резиновую ленту с новой пачки писем и раскрыла конверт. Быстро пробежав листки, исписанные бисерным почерком, она поняла, что это — немудрящая болтовня старого приятеля Майка по армии. Письмо было из Айовы.

— Джон, мы занимаемся ерундой, — сказала она, отбросив корреспонденцию в сторону. — Я не имею ни малейшего представления, что я должна искать, а кроме того, рыться в личных бумагах Майка мне кажется кощунственным. Это похоже на осквернение его могилы, понимаешь?

Джон отложил бумаги, лежавшие стопкой у него на коленях, и откинулся на спинку кровати. Бетси почувствовала, что его вновь охватили черные мысли, опасные подозрения, которые он скрывал от нее.

— А где старый Шон? — спросил он. — Мне нужно потолковать с ним, прежде чем мы вернемся в город.

— Он должен уже пересечь реку Колумбия и двигаться по штату Вашингтон. Шон и двое наших работников везут ранние фрукты для оптового торговца в Уйнетчи.

— И когда он появится здесь?

— В воскресенье вечером.

Джон не удержался и смачно выругался.

— В этом доме не привыкли к брани, мистер Стэнли.

— Привыкай к ней, Рыжик, потому что я поселяюсь здесь, пока не вернется старый Шон.

Бетси испуганно посмотрела на него.

— Это невозможно.

— Помнишь, что заявил твой приятель доктор Армади? Я должен лежать в постели.

— На больничной койке, а не на одной из кроватей в моем доме.

— Замечательная мысль, не правда ли?

Глаза Джона вспыхнули, в их коричневой глубине притаилось желание.