Марша Ловелл - В сетях обмана

— Так вы даже не помните, как выглядит отец ребенка? — От Фрэнка не ускользнула ее неуверенность. — Вы вообще-то знаете его?

Элис стало ужасно обидно за сестру.

— Конечно. Он был моряком.

— Был? Вы хотите сказать, что его уже нет в живых?

— Просто теперь… теперь его нет рядом со мной. Он уплыл на своем корабле.

Она махнула рукой куда-то в сторону Тихого океана.

— И это все, что вам о нем известно? Ну, хорошо, он моряк. А как его зовут? Надеюсь, хоть это вам известно?

Девушка почувствовала, что становится пунцовой от вспыхнувшей в ней ненависти к Бартону и идиотизму ситуации. В представлении Фрэнка она — распоследняя уличная девка, а это просто смешно, потому что весь ее сексуальный опыт ограничивался поцелуями на последнем ряду кинотеатра. Да и было это до того, как с матерью случилось несчастье. А потом на подобные радости, которые сверстники Элис воспринимали как сами собой разумеющиеся, уже не хватало времени.

— Его зовут Виктор, он француз. — Это было все, что она знала о возлюбленном сестры. — Послушайте, Фрэнк…

Элис изо всех сил старалась перевести разговор на более безопасную тему.

— Теперь понятно, почему вы изучаете французский. Это связано с отцом Ника?

— Конечно, нет. — На этот раз она ничуть не покривила душой. — Меня всегда интересовали романские языки.

— Да, теперь ваш интерес тем более объясним, — перебил ее Фрэнк, многозначительно переведя взгляд на малыша, начавшего беспокойно ерзать на руках.

— У него режется еще один зубик, — объяснила Элис. — Обычно Ник ведет себя безукоризненно. Я вам уже говорила, что он почти никогда не плачет.

— Хм, дайте-ка мне потрогать карапуза.

Склонившись над ребенком, Фрэнк нежно провел пальцем по щечке мальчика, после чего засунул его в крохотный ротик, обследуя воспаленные десны.

Обхватив запястье Фрэнка своими ручками, малыш тут же с энтузиазмом попытался обслюнявить незнакомый палец.

— Ну-ну потише, молодой бычок… Хм, действительно, новый зуб уже практически прорезался.

С этими словами Фрэнк вытащил палец и вытер его о джинсы, при этом явно не испытывая брезгливости, которую Элис замечала за мужчинами, общающимися с маленькими детьми. Тем не менее, она не собиралась показывать, что эта сцена растрогала ее.

— Большое спасибо, доктор Спок.

В ее голосе прозвучали саркастические нотки.

— Знаете, а я ведь действительно доктор.

Сосед явно забавлялся, наблюдая за реакцией Элис.

Она, со своей стороны, не собиралась посвящать Бартона в то, что не поленилась сходить в библиотеку и ознакомиться с его биографией, опубликованной в специальном справочнике о преподавателях университета.

— Не сомневаюсь, что вы разбираетесь в детях так же хорошо, как и в кулинарии. — Элис перехватила ребенка поудобнее. — Кстати, а свои-то у вас есть?

— Моя жена не могла иметь детей, — с грустью заметил Фрэнк.

— Извините.

Так вот, наверное, почему он больше не женится. Следующий вопрос уже был готов сорваться с ее языка, но жесткий взгляд ученого мужа предупредил о неуместности дальнейшего развития этой темы. Элис подумала, как, должно быть, тяжело не иметь собственного ребенка, да еще в зрелом возрасте, и в душе ее мгновенно вспыхнуло сострадание.

— У меня где-то есть мазь, которую врачи рекомендуют втирать в десны, — пробормотала она.

— Давайте я подержу малыша, пока вы ее ищете.

Он протянул руки, чтобы взять барахтающийся живой комочек, и Элис непроизвольно попятилась.

— Я сама.

— Я уже понял, что вы предпочитаете полную самостоятельность. Что само по себе весьма похвально, но все же не стоит впадать в крайности. Дайте-ка мне молодого человека.

Руки Фрэнка действовали столь же уверенно, сколь твердо звучал голос. Непродолжительная борьба за малыша закончилась неожиданно: почувствовав случайное прикосновение мужских ладоней к своей груди, Элис поспешно выпустила ребенка, надеясь, что предательская реакция ее тела осталась незамеченной. Но не тут-то было: уже держа Ника на руках, Фрэнк откровенно уставился на ее грудь. Хотя вырез белой блузки и был глубоким, он все же не открывал эту часть тела. Кроме того, второй линией обороны служил бюстгальтер. Но, как выяснилось, прожигающий взгляд Фрэнка вызывал ту же реакцию, что и легкое прикосновение рук: грудь напряглась, а набухшие соски теперь отчетливо обозначились под тканью. Это было незнакомое и в то же время чудесное ощущение.

В памяти девушки вдруг отчетливо всплыло обнаженное тело, слегка прикрытое полотенцем.