Тери Сан: Я решился. Мы встретимся (СИ)

Предложил.

И Санька, внимательно посмотрев на меня и прикинув что-то, кивнул, но таки не удержался от ехидной реплики, и я расплылся в идиотской улыбке, с трудом вспомнив, с кем имею дело.

В итоге, Санька тащил меня домой, закинув мою руку на своё плечо, а на другое повесив сумки. Где-то на грани захмелевшего сознания металась мысль, что этот сопливый малолетка меня уделал по всем статьям. Но в то же время в голове было так легко и хорошо, что эта мысль не казалась досадной.

Я сам открывал дверь ключом, чертыхаясь, потому что никак не мог попасть в замочную скважину. Санька, посмеиваясь, светил мне зажигалкой. А потом отобрав ключи со словами:

- А когда на море качка ... - сам открыл дверь.

Мы впихнулись в узкую прихожую. Санька, легко разобравшись, щёлкнул замком. Кажется, я хотел сообразить ещё выпить. Он смеялся и дразнил меня по поводу моей невменяемости. По сравнению со мной он был абсолютно трезв.

И уже казалось неудивительным, что Санька легко и непринуждённо сориентировался в шкафах, разобрал кровать, а себе постелил на диване. Я пытался прикорнуть в кресле и проснулся от того, что он трясёт меня за плечо.

- Тэкс, моряк. Палуба готова к отплытию, поднимайся. Делаем пересадку. - Поднатужившись, Санька подхватил меня. Я обнял его за плечо.

И наши лица внезапно оказались на одном уровне, а его губы на мгновение приоткрылись. Он, кажется, что-то хотел сказать.

Не знаю, что на меня нашло. Я потянулся и поцеловал его. Санька не отстранился. Сжал чуть сильнее, сдавливая поясницу, а затем осторожно отвёл голову в сторону.

- Не надо, Ник, - сказал он спокойно. - Ты об этом будешь жалеть.

Я не помню, что я ответил, кажется, я обиделся. Но потом под головой у меня оказалась подушка, и палубу заштормило так, что единственное, о чём я мог думать, это уснуть, иначе меня стошнит.

Наутро было херово. Не то слово. Нет смысла описывать, как это бывает наутро после водки, пива и плохой закуски. В голове было смутно и единственное, что вспоминалось то, что, кажется, приехал Санька, и я, хоть убей, не помню, когда это было.

Саня пришёл в комнату и присел на корточки перед кроватью, свежий и бодрый. Впрочем, он практически не пил. С чего ему было пить? У него с меня вряд ли сносило крышу. В отличие от него, я из себя ничего примечательного не представлял. Самый обычный парень двадцати шести лет от роду, разведён, детей нет, на лбу невидимая табличка " Бабы - сцуки". Глаза голубые, волосы тёмные и коротко подстриженные мужественным ёжиком. Подбородок квадратный, телосложение спортивное, на лице явное натуралистическое превосходство ума над инстинктами, рост 185 см и весь под стать. Не крупный, тоже скорее жилистый, но страсть к железкам довела до определённых заметных выпуклостей в разных местах рук и груди, и вес у меня был довольно внушительным.

Как худощавый на вид Санька тащил меня домой, понятия не имею. Однозначно, упрел как вол.

Санька смотрел на меня и улыбался. И от этой улыбки было удивительно хорошо на душе, чего нельзя было сказать о теле.

Чувствовал я себя как тузик, которого сурово отпинали десяток взбесившихся грелок.

- Чего лыбишься? - спросил я недружелюбно.

Санька еле заметно повёл бровью, а затем, смерив меня нахальным взглядом, выдал ехидно:

- А кому-то явно не помешает зубы почистить.

- Блять, Саня, я тут подохну сейчас, а ты ржешь! - Я почти машинально зарылся в подушку. Саня поднялся и вернулся со стаканом воды.

- Давай, моряк! - сообщил он непреклонно. - Через "не могу".

В стакане оказался "Алказельцер". Минут через пять мне правда полегчало.

И, уже стоя в ванной под струёй воды и ловя доносившиеся с кухни запахи - хорош из меня хозяин, нечего сказать! - я вдруг вспомнил, что вчера произошло.

Санькины губы, неожиданно горячие и податливые. Мой собственный язык, нахально вломившийся в этот покорный рот.

Честно скажу, заплохело мне капитально. Стало стыдно, так, что хотелось провалиться сквозь землю. Писец.

Но деваться было некуда. "Извинюсь, и сведём всё к шутке", - решил я и вышел из ванной не в привычном полотенце на бёдрах, а целомудренно завернувшись в халат, аки юная весталка, дабы не шокировать своего гостя. А то ведь правда подумает, что извращенец озабоченный.

В том, что я не извращенец, я пытался уверить себя уже в течение нескольких месяцев. А последние сорок минут я и вовсе не переставая, напоминал себе о том, что я нормальный мужик, местный трахальщик, секс-террорист, и прочее...