Бьюла Астор - Букетик нарциссов

Дара широко раскрыла глаза от изумления.

— Неужели вы забираете каждого?

— Абсолютно, — подтвердил инспектор. — Судью, адвокатов, присяжных, свидетелей…

— Но позвольте, ведь имена присяжных не подлежат огласке. Откуда Харри знать, кто мы такие?

Полицейские помрачнели.

— К несчастью, протоколы были выкрадены из архива, — сказал тот, что помоложе. — Мы предполагаем, что это дело рук Харри или его сообщников. А если так, — он выразительно пожал плечами, — то преступнику известны все имена и адреса.

— А как продвигается расследование?

— Само собой, мы делаем все возможное. — По интонации, Даре было нетрудно понять, что этой фразой полиция лишь прикрывает собственное бессилие. Ей стало страшно. — Однако мы не смогли помешать этим убийствам, так что соберите свои вещи, и мы отвезем вас в безопасное место прямо сейчас.

Застигнутая врасплох неожиданным предложением, девушка в растерянности смотрела на них.

— Вы предоставляете каждому отдельное убежище?

— Нет, вы все будете находиться вместе. Так нам легче вас охранять.

Дару это совершенно не устраивало.

— Боюсь, мне придется отказаться, — как можно спокойнее возразила она. — Я не смогу поехать с вами. Не беспокойтесь обо мне, здесь я в полной безопасности и…

— Вам так только кажется. Инспектор начал терять терпение, но Дара упорно возражала:

— Уверяю вас, мне ничего не грозит. В протоколе записан мой старый адрес, а с тех пор я переезжала уже трижды. Меня просто невозможно выследить.

— Но нам ведь это удалось, — вступил в разговор, молчавший до сих пор второй полицейский, сержант.

— Еще бы, ведь это ваша работа.

— Все гораздо проще. Мы отыскали вас в списке избирателей этого района. Кто угодно может зайти в библиотеку, попросить его и списать адрес. Трудновато затеряться с таким именем, как ваше.

Дара прикусила губу, уже не в первый раз обижаясь на родителей, которым взбрело в голову назвать ее древнеирландским именем Дердрью. Тем не менее, она продолжала настаивать:

— Нет, я решительно отказываюсь. Не поведете же вы меня силой?

— Разумеется, нет, — согласился инспектор. — Вы, видимо, не хотите менять свои планы на Рождество, может, вы ждете гостей?

— Вообще-то нет, но должны же вы понять, что я отсутствовала почти полтора месяца, у меня накопилась куча дел, да и работа…

— Мы уже разговаривали с вашей начальницей, и она с пониманием отнеслась к ситуации. Вас будут считать в отпуске, пока мы не поймаем Харри.

Дара задохнулась от изумления. Как! Предпринять такие действия, не получив предварительно ее согласия!

— Но я приглашена в гости. Друзья будут волноваться, если я неожиданно исчезну! — Дара упиралась из последних сил.

— Позвоните и предупредите их. Скажите, что у вас внезапно изменились планы и вам необходимо срочно уехать.

— Но… — Она пыталась найти убедительный довод. — Но могут пройти недели, месяцы прежде, чем вы поймаете его. Я не могу ждать столько времени.

— Не думаю, что это продлится так долго.

— Вы хотите сказать, что близки к успеху?

— Поверьте, дело скоро завершится.

Дара не верила, но спорить было бессмысленно. Допив коктейль, она заложила руки за спину, чтобы никто не видел, как пальцы сами собой сжались в кулаки.

— Послушайте, — заговорила она и остановилась, думая, как же лучше сказать. Есть очень серьезные обстоятельства личного характера, из-за которых я не могу отправиться с вами.

— И что же это за обстоятельства?

— Вряд ли они касаются вас, — отчеканила она. — Но я остаюсь здесь!

Пожилой инспектор перешел на бесстрастный официальный тон:

— Хорошо, мисс Мидлер. Вы не оставили мне выбора.

— Как прикажете вас понимать?

— Если вы не позволяете отвезти вас в безопасное место, то придется принять меры для вашей защиты здесь.

Даре это показалось хорошим выходом из ситуации, но угрожающие нотки в голосе инспектора заставили ее насторожиться.

— Не могли бы вы уточнить? — попросила она.

— Женщина-офицер будет находиться рядом с вами днем и ночью, а у двери квартиры встанет на дежурство вооруженный полицейский. Придется нам пойти на это, — не допускающим возражений тоном ответил он.

— Вряд ли это понравится моим соседям, да и места для двоих тут явно маловато.

Инспектор был непреклонен.

— Сожалею, но помочь ничем не могу.

Дара решила, что он нарочно выдвинул заранее неприемлемые условия, и в отчаянии воскликнула:

— Неужели вас не волнуют человеческие чувства?