Ирен Беллоу - Душой и телом…

Лежа в его объятиях, Челси снова вздрогнула, и Зика бросило в жар, а тело сладко заныло, сгорая от внезапного плотского желания, которое мужчина испытывает к женщине. Но сейчас было не время и не место для этого.

Снова вздохнув, она чуть пошевелила рукой. В этом движении угадывался едва заметный намек на ласку.

Зик замер, затаив дыхание. Тщетно. Он чувствовал, как кровь бурлит у него в жилах, в его сильном, пробудившемся от сна теле, распаляя воображение.

А что, ангелочек, если мы с тобой остановим джип, поудобнее устроимся поперек сиденья, а потом ты позволишь мне плавно войти в тебя — так же, как страстное джазовое соло плавно вступает в такт мелодии оркестра?

На секунду он подумал, не сказал ли всего этого вслух, и почувствовал, что властный голос плоти начал заглушать в нем доводы разума. Не торопясь, осторожно он приподнял голову Челси с колен и потянулся к ручке дверцы, бормоча что-то насчет спустившего колеса.

Дождь лил, не переставая, по шоссе с шумом неслись потоки воды. Джип стоял, накренившись вбок. Обойдя его, Зик равнодушно отметил, что правое переднее колесо действительно спустило. Он походил еще немного, потом, взявшись за ручку, опустил заднее стекло и пошарил рукой внутри, ища свою куртку.

— Все в порядке? — спросила Челси.

— Будет через минуту. — Домкрат лежал за втулкой колеса, а рядом стоял ящик с инструментами. Взяв и то и другое, Зик снова поднял стекло. Когда, держа под мышкой длинный фонарь, он прилаживал домкрат на усыпанной гравием обочине, дверца автомобиля открылась, и Челси вышла прямо под дождь.

— Колесо спустило?

— Да. Ничего. Через несколько минут поставлю новое. Садитесь обратно.

Снова повернувшись к колесу он дернул за ручку домкрата раз, другой.

Челси не тронулась с места, продолжая стоять под проливным дождем. Волосы ее прилипли ко лбу, на плечи с них стекала вода.

— Я помогу.

Голос немного дрожал, словно ее еще била дрожь.

— Послушайте, еще немного, и вы совсем промокнете. Мне не нужна помощь.

Шагнув к нему, она вцепилась в фонарь, который он держал под мышкой, и выдернула его. Он выпустил фонарь, пристально глядя на нее.

— Я могу посветить.

В свете фонаря лицо казалось особенно бледным. Спутанные мокрые волосы, свисавшие на лоб, придавали ей сходство с призраком, слишком легким и хрупким, чтобы стоять под проливным дождем, низвергавшимся на шоссе и мутным потоком, стекавшим в придорожную канаву. Но выражение глаз, горевших отвагой и вызовом, вряд ли у кого-нибудь вызвали бы ассоциацию с хрупким созданием.

Он воспринял предложение Челси помочь ему в штыки, тем более что она дрожала как осиновый лист в своей хлопчатобумажной кофте и несуразном дождевике, но нутром чувствовал, что лучше не возражать.

Стиснув зубы, он подавил острое желание приказать ей вернуться в джип, где ей самое место, подальше от дождя и от него самого, а то всякий раз, когда он принимался думать о терзавших ее непонятных страхах и о том, как она с ними справляется, у него начинало сосать под ложечкой.

Снова повернувшись к домкрату, он стал остервенело жать на ручку, твердя про себя, что, если Челси Коннорс хочется промокнуть и замерзнуть, стоя с фонарем в руке, то это не его дело. Когда одна часть джипа поднялась над землей, он выдернул ручку из гнезда домкрата и с силой поддел край колпака. Инструмент, который был для этого слишком велик, выскользнул из паза и со звоном упал.

— Так вам колпак не снять, — сказала Челси, стоявшая сзади. Луч фонаря на секунду метнулся в сторону, когда она, нагнувшись над ящиком с инструментами, вынула оттуда отвертку. — Вот, попробуйте.

Зик молча взял из ее холодной руки отвертку. Луч фонаря чуть дрогнул, когда он, поддев отверткой, снял колпак. Интересно, мелькнуло у него в голове, чем кончится это испытание на мужество, которое она устроила себе, — не переохлаждением ли? Взяв гаечный ключ, он принялся за первую гайку. Когда он присел перед колесом, вывинчивая гайку, она выскользнула из его мокрых рук прямо в грязь.

Челси посветила фонарем вниз, на землю, потом подняла гайку и бросила ее в колпак, лежавший чашей кверху. Прежде чем она выпрямилась, он услышал, как стучат у нее зубы.

Выругавшись про себя, Зик поднялся и, поведя плечами, сбросил куртку.

— Держите. — Он набросил куртку ей на плечи.

— А как же вы…

Он плотнее запахнул отвороты куртки, пока она испуганно глядела на него, и, не торопясь, обошел джип сбоку чтобы снять запасное колесо.