Ирен Беллоу - Любить не обязательно

— Отлично. — Негодующий взгляд в ее сторону не произвел на Жюли должного впечатления. — Теперь зажмурьтесь и сделайте несколько глубоких вздохов.

Адам повиновался, а она тем временем встала ближе и положила одну ладонь ему на поясницу, а другой накрыла пальцы, сжавшие трость. В свою очередь закрыв глаза, Жюли представила его сильным, твердо стоящим на ногах.

Адам ощутил, как по телу разливается расслабляющее спокойствие: боль поутихла. Возможно, от физических мук так и не удастся избавиться до конца, объяснял Ференц. Повреждено слишком много нервов и мускулов. Но в один прекрасный день он снова сможет передвигаться самостоятельно. Чего же лучше?

Жюли почувствовала, как побелевшие пальцы ровнее легли на набалдашник трости.

— А теперь мы пройдемся, — тихо сказала она и шагнула вперед.

Адам не пошевелился, и она вопросительно оглянулась.

— Как вам это удается? — В глазах его уже не было раздражения, цвет их смягчился до оттенка туманного утра.

Жюли молча покачала головой. Адам коснулся ладонью ее щеки, прежде чем вспомнил, что не имеет на это права. Он любит Илону. Он не должен прикасаться к другой женщине, пока Илона не отомщена. Рука его бессильно упала.

— Я проклинаю вас. Я ненавижу вас, — проговорил Адам беззлобно. — Но вот вы касаетесь меня, и я чувствую… — Не в состоянии подыскать нужное слово, он покачал головой. — Словно наркотик, но только не притупляющий чувства, а напротив, воскрешающий.

Жюли пожала плечами: всякий раз упоминание о даре смущало и тревожило ее. Она сама не понимала происходящего, не могла описать его словами, а когда задумывалась о своих способностях всерьез, то казалась самой себе некой природной аномалией, чем-то вроде уродца в цирковом шоу. Родители нежно любили дочь, но ее дар пугал и озадачивал даже их.

— Ну же, — побуждала Жюли. — Если трости недостаточно, обопритесь на мое плечо.

Бок о бок они медленно двинулись по коридору.

Тяжело опускаясь на скамью, Адам чувствовал, как по спине потоками льется пот. Удалось! — ликовал он, упиваясь победой. И плевать, что за полчаса он прошел расстояние, которое ребенок преодолел бы за считанные минуты!

Дыхание перехватывало в такт с резкими судорогами, что сводили ноги и спину, но Адам не проклинал эту муку — напротив, приветствовал как друга. Впервые боль стала знаком отличия за одержанную победу. Впервые он поверил, что в один прекрасный день и в самом деле выздоровеет.

Жюли не сводила с него глаз. Адам дышал прерывисто, с трудом, кожа вокруг рта побелела от напряжения. Инстинктивно чувствуя, что сейчас в поддержке он не нуждается, девушка не пыталась прикоснуться к нему. Хотя ей бесконечно этого хотелось. Хотелось взять за руку и разделить его радость.

Постепенно дыхание его выровнялось, морщины разгладились — боль уходила. Скоро он поправится и уедет, подумала Жюли. На сердце у нее вдруг стало тяжело. Вместе с Адамом из ее жизни уйдет звено, соединяющее ее с Ференцем.

Впереди маячило унылое, безотрадное будущее — словно мертвая, продуваемая ветрами пустыня. Видение длилось лишь мгновение, но оставило тоскливый осадок в душе. Будут другие пациенты, напомнила себе Жюли. Те, кому она будет нужна.

Адам обернулся к Жюли, собираясь сделать ее участницей своего триумфа. Та смотрела прямо на него, но в отсутствующем взгляде не было узнавания. С кем она сейчас? Внезапно нечто острое, как физическая боль, пронзило его сердце и исчезло прежде, чем Адам смог подобрать для него название — ревность.

Нет, он не имеет права на какие бы то ни было чувства в отношении Жюли. Долг призывает его быть верным Илоне. Кроме того, нельзя забывать о происхождении Жюли. В памяти Адама воскресли давние картины утраты и бессилия.

Жюли очнулась от размышлений и отчитала себя за то, что забыла о пациенте. Она вознамерилась было обратиться к нему, но слова замерли на устах: взгляд Адама стал темен от горя.

— Что-то не так?

Юноша хрипло рассмеялся. Упоение победой прошло, он снова превратился в беспомощного калеку.

— У меня такое ощущение, будто я преодолел дистанцию от Марафона до Афин… на четвереньках. — Адам презрительно усмехнулся.

— Не смейте над собой издеваться! — вознегодовала Жюли.

Ухватив своего подопечного за рукав, она для острастки основательно встряхнула его. Адам снова рассмеялся, но на этот раз от души. Взгляд потеплел.

— Сейчас вы — ангел милосердия, радеющий о сирых и недужных этого мира и творящий мелкие чудеса, а в следующее мгновение — взрывное устройство с очень коротким фитилем.