Андреа Йорк - Соперницы

— Ты добился невозможного, — медленно произнесла Дженни. — Мама никогда и ни от кого не соглашалась принимать помощь.

— Я умею настоять на своем. — Норман хитро посмотрел на Дженни. — У меня талант убеждения. Но у твоей матери были, я думаю, свои причины согласиться взять эту сумму. Она становилась равной Фрэнку. Обретала некоторую независимость. Это позволило ей по-другому оценивать себя.

— Ты такой проницательный! — восхищенно воскликнула Дженни. — Ты снял камень с души мамы.

— Не уверен, — вздохнул Норман. — Но, будем надеяться, все у нее будет хорошо. Что касается нас, Джейн… Осталось еще одно дело, которое я обязательно должен довести до конца. А потом — прощай вся эта суета. Я начинаю жить по-настоящему.

— Начинаешь… Что значит жить по-настоящему? — удивилась Дженни.

— Жить с тобой. Мне кажется, я вообще понял, в чем смысл моего существования, только после того, как мы познакомились. И без тебя не представляю себе…

— Почему без меня? — Дженни меланхолично водила большим пальцем босой ноги по деревянному полу террасы. — У меня тоже только одно сердце, и оно принадлежит тебе. Не знаю, как мы все это преодолеем… Но почему ты не признался раньше?

— Сначала просто наслаждался, и мне не приходило в голову портить себе отдых и вместо того, чтобы слушать тебя и море, говорить о своем материальном положении. Ну а потом испугался. Столько раз бывал обманут, что уже перестал верить в удачу. А вдруг ты такая же, как твой отец? Как десятки других женщин, пытавшихся околдовать меня. Я ведь чуть было не потерял тебя. И я думал, ты сама все поняла после разговора с Арабеллой.

Дженни смотрела на стайку красных кардиналов, сидевших на пальме и напоминавших гроздь экзотических фруктов.

— Я не пыталась околдовать тебя, и я ничего не поняла из разговора с Беллой. Удивительно, что мы все-таки не расстались. Кажется, все было против нас. — Дженнифер подумала о матери и о том, сможет ли та быть снова счастлива. — Боюсь только, отец теперь может сойти с круга, — сказала она грустно.

— Это его дело, — резко ответил Норман.

Дженни укоризненно покачала головой.

— Почему ты так жесток к нему?

— Он того заслуживает. — Норман потянулся за соком, взял в руки стакан и неприязненно посмотрел на него, как будто увидел там лицо Фрэнка Бримсли. — Твой отец обратился в наш банк за займом. Я знал, что он прогорит. Если бы я отказал ему в кредите, он не решился бы начать ту рискованную операцию. Однако я дал ему кредит.

Дженни выпрямилась.

— Говори все, раз начал. Не просто же так ты это сделал?

— Старые счеты.

— В конце концов, он мой отец. Могу я узнать, чем он провинился перед тобой?

Глядя прямо перед собой, Норман осушил стакан, повертел его в руках, поставил на столик и глубоко вздохнул.

— Фрэнк сделал несчастной мою мать. — Слова эти он буквально выдавил из себя.

— Норман! — Как ей хотелось облегчить его боль! Дженни обняла его и, тихонько поглаживая по плечу, долго молчала. — Мне жаль, — сказала она, почувствовав, что его тело расслабляется от ласки. — Он встал между твоими родителями, да? И послужил причиной твоих несчастий?

— Да, в общем.

— Мне так жаль, милый, — Дженнифер колебалась, потом решилась. Они должны быть честными друг с другом и высказывать откровенно, что у каждого на душе. — Я знаю, ты ненавидишь его. Ты что-то задумал. Прошу тебя, остановись. Не надо больше мстить ему, — взмолилась Дженни. — Ради меня, ради моей мамы.

— Ты защищаешь его после всего того, что он сделал с тобой, с твоей матерью? — тяжело проговорил Норман.

— Он мой отец, — ответила она просто. — Несмотря ни на что, мне всегда хотелось заслужить его доверие. Наверное, потому, что я никогда не удостаивалась его. Он отвергал меня так же бесчувственно, как отверг мать. — Дженни вздохнула. — Я всегда так болезненно переживала, когда он приезжал к нам.

— А он часто приезжал? — мягко спросил Норман.

— Первый раз, когда мне было четыре года, а потом наведывался, когда я была уже подростком. Мама носилась по квартире, как ветер, наводя чистоту и порядок. Примеряла нам обеим платья, выдумывала прически. И я была очень мила. Он поцеловал меня, а потом качал на коленях. Но конфеты, которые он мне дал, оказали непредвиденное действие на мой организм, меня стошнило прямо на его белоснежные брюки!

Норман сочувственно потрепал Дженни по плечу.

— Он был в ярости?

— Просто взбесился. Стряхнул меня с колен, как котенка. Но хуже всего то, что я испортила маме праздник. Отец умудрялся сделать так, что мы все время чувствовали себя виноватыми. Как хорошо, что у нас все по-другому! — Дженнифер признательно посмотрела на Нормана. — Благодаря тебе. Мы с тобой счастливы. У нас есть то, чего нет у многих людей. Мы можем быть великодушными. Не надо больше преследовать его, ладно?