Кэтрин Спэнсер: Жених с приданым

— Любимый? У тебя все в порядке?

И почти сразу тоном, полным подозрительности и осуждения, заговорила ее мать. Вопрос Стефании пролетел по комнате словно смертоносная стрела.

— Бенджамен, по-моему, вы должны нам объяснить. Кто эта женщина? Что у нее за неотложное дело? Почему вы посчитали возможным уйти с собственной свадьбы и уединиться с ней?

Бен молча повернулся и встретился взглядом с Джулией. Он пытался сказать ей взглядом, что все происходит не так, как он хотел бы. Что он готов отдать правую руку, лишь бы уберечь ее от обиды и унижения, которые свалились на нее. Но способность общаться без слов, которая так легко проявлялась во время танцев, покинула его в тот момент, когда он больше всего нуждался в ней.

На очаровательном лице новобрачной он прочел вопрос. Любопытство. И тревогу.

— Бенджамен, мы ждем, — напомнила теща.

— Уходите, Стефания, — сказал он. — Это вас не касается.

— Если это затрагивает мою дочь, а глядя на ваше лицо, я могу предположить, что затрагивает, то это касается и меня.

Ему стало холодно от мысли, что все кончено.

Холод, злость и страх переполняли его. За пятнадцать минут все изменилось. Все, что он считал своим до конца земных дней, вдруг куда-то испарилось. И не в его силах что-либо изменить.

— Джулия, — сдавленным голосом произнес Бен, — то, что я должен сказать, касается только тебя. Я не позволю, чтобы твоя мать за нас принимала решения. Или убери ее отсюда, или я не отвечаю за свои поступки.

— Мама, — Джулия повернулась к матери, — пожалуйста, оставь нас одних.

— С этой особой? — Стефания жестом показала на Мариан. — Ни за что, моя дорогая! Если останется она, останусь и я.

Злость Бена переросла в ярость. Теща доводила его до белого каления. Им овладело что-то вроде безумия. Он никогда не был человеком, склонным к насилию. Но в этот момент он подумал, что мог бы убить, если бы убийство защитило его любимую. А он любил Джулию больше жизни.

К счастью, дверь снова открылась. На пороге стояла Фелисити Монтгомери. Единственный человек на земле, который мог повлиять на Стефанию.

— В фойе ждет мужчина с ребенком, — сообщила она. — Он думает, что вроде бы здесь его жена.

Он хотел бы знать, выполнила ли она дело, ради которого пришла.

— По-моему, мы все хотели бы услышать ответ на этот вопрос, — фыркнула Стефания. — Почему вы не пригласили его присоединиться к пашей компании? Вероятно, он был бы более откровенным.

Но Фелисити кое-чему научилась за свои семьдесят девять лет. Она не нуждалась в объяснениях, чтобы почувствовать враждебность и напряжение, висевшие в воздухе.

— По-моему, Стефания, ты ошибаешься. Бел, у тебя огорченный вид. Я могу что-нибудь сделать?

— Да, — ответил Бен. — Увести отсюда мать Джулии прежде, чем я скручу ей шею. Она вмешивается не в свое дело.

— Считай, что это сделано, дорогой мальчик, строго ответила она. Потом крепко взяла его тещу за локоть и повела к двери. — Пойдем, Стефания! Ты слышала, что сказал мужчина?

Наступившее молчание оказалось чуть ли не хуже предшествовавшей ему агрессивности. Оно распространилось по комнате словно отравляющий газ, который парализовал троих оставшихся.

— Бен, ты хочешь, чтобы я подождала в фойе? первой заговорила Мариан.

Он кивнул, не доверяя своему голосу.

Оставив сумку там, где бросила, Мариан направилась к двери и па мгновение остановилась возле Джулии.

— Очень жаль, что я испортила вам свадьбу, проговорила она. — Надеюсь, вы поверите мне, если я скажу, что это совсем не входило в мои намерения.

— Перестань, Мариан! — прогремел он. Мысль о том, что Джулия услышит новость от кого-то другого, а не от него, вернула ему силы.

Все это время Джулия стояла не шелохнувшись, не сводя спокойного взгляда с лица мужа.

— Ты не хотела бы сесть? — спросил Бен, когда они наконец остались одни.

— Нет. Я хотела бы, чтобы ты сказал, кто эта женщина и почему она пришла сюда. И я хотела бы знать, почему она думает, будто испортила день нашей свадьбы.

Убегали секунды. Бен искал способ смягчить удар, какой ему предстояло нанести. Но как бы ему ни хотелось, чтобы все повернулось по-другому, быстрый резкий удар меча — самое милосердное решение вопроса.

— Джулия, она заявляет, что я отец ее ребенка.

Комната чуть наклонилась. Она боялась потерять сознание. Слишком много волнений, сказала себе Джулия. Слишком много шампанского. Я все это придумала.

Ничего не видя, она нащупывала у себя за спиной что-нибудь, лишь бы ухватиться и не упасть.