Оливия Майлз - Нарушая правила

Соня почувствовала, что не в силах больше держать лицо, продолжая играть в навязанную посторонними людьми жестокую игру.

— Как ты мог любить меня и при этом спать с другой женщиной? Как? — воскликнула она.

— Я же говорю, это был просто секс! — отозвался Форрест. — Любовь и секс разные вещи! Сопя, я думал, ты об этом знаешь. Ты ведь не ребенок. Ну послушай, постарайся понять… — Он дрожащей рукой откинул волосы со лба. — Я по-настоящему люблю только тебя. Ну послушай, неужели ты действительно думала, что мужчины никогда не изменяют своим возлюбленным? Мы полигамны, это у нас в крови, такова наша природа…

Соня фыркнула:

— Природа! Вы как дети, которых не научили, что красть нельзя, — заходите в супермаркет и хватаете подряд все сладости в ярких обертках, а когда оказывается, что за все надо платить, хнычете: «Такова наша природа! Мы просто не могли удержаться!»

— Прости меня, — продолжал Форрест, не слушая Соню. — Я очень сожалею. Больше, чем ты можешь себе представить. Все было совсем не так, как она сказала. Я не бабник. Просто расслабился на секунду. Ты единственная, кого я люблю. Возможно, слишком сильно люблю. Я так по тебе скучал, так безумно тебя хотел… Я не мог перестать думать о тебе и жутко возбудился. Все случилось в последнюю ночь конференции. Мы тогда все хорошенько напились.

— Ты ведь никогда не пьешь на работе, — напомнила Соня, закипая от злости.

Она не желала, чтобы ей вешали лапшу на уши. Все эти извинения и дежурные оправдания гроша ломаного не стоят. Неужели он не понимает, что натворил? Пусть называет это как угодно, но факт остается фактом: он был близок с другой женщиной! И наверняка шептал ей всякие нежности на ушко, пока все это проделывал.

— Конференция закончилась, — продолжал Форрест. — Соня, она на меня буквально набросилась. Вошла со мной в лифт. Практически содрала с меня одежду. Я себя ненавидел потом, но как мне было себя вести? Я ведь не святой. Я просто мужчина. Поверь мне, ни один мужчина не сможет отказаться от секса, если его возьмут за член. Я думал, что ты никогда об этом не узнаешь… Я ошибся. И так сожалею об этом, Соня, если бы ты только знала… Я не хотел причинить тебе боль, поверь.

— Ну коне-е-ечно, — протянула Соня. — Ты вообще не думал обо мне. Для тебя было важным только то, что тебя взяли за член. Каким местом ты думаешь, милый?

У нее больше не было сил смотреть на Форреста Какая гадость, какая гнусность…

— Не упрямься, Соня. Попробуй понять…

— И пытаться не буду, — сухо отозвалась она.

Соня понимала: ей нужно бросить Форреста. После истории с Джозефом она поклялась, что больше не позволит ни одному мужчине так обращаться с собой. Именно поэтому она ни с кем не встречалась почти четыре года.

При мысли о том, что ее снова ждет одиночество, Соня вздрогнула, на глаза навернулись слезы. Ей казалось, что все это в прошлом, что теперь у нее есть Форрест и что через пару лет они поженятся, заведут детей и заживут счастливо… Девушка снова помотала головой, отгоняя фантазии. Ничего у них не будет, даже если она сейчас попытается простить своего мужчину, кто может поручиться, что он не переспит еще с кем-нибудь, заявляя, что это просто секс и к любви никакого отношения не имеет?..

Форрест протянул руку и схватил Соню за запястье.

— Не плачь, милая. Пожалуйста, не плачь. Если ты простишь меня, это никогда больше не повторится.

Внезапная волна горечи нахлынула на Соню, когда он коснулся ее руки.

— А что будет, если на следующей конференции какая-нибудь сексапильная блондиночка с огромными сиськами накинется на тебя в лифте?

— Я буду знать, чем я рискую, если позволю ей… и поэтому ничего не произойдет.

Соня уставилась на него:

— Но ты все равно будешь ее хотеть?

Форрест скрипнул зубами:

— Бога ради, Соня! Мне всего тридцать. Я нормальный мужчина. Я люблю тебя, но это не значит, что меня никогда не привлечет — физически, только физически! — другая женщина. Так думать просто глупо. Но я даю тебе слово, что больше не поддамся влечению.

Соня пристально поглядела на него. Ей очень хотелось ему поверить. Но тут она вспомнила, что сказала, уходя, грудастая блондинка.

— Я не буду есть, — объявила она, — лучше прогуляюсь. На свежем воздухе.

— Пожалуйста, не уходи, Соня. Останься. Давай поговорим…

Она покачала головой и нагнулась за сумочкой. Меньше всего ей хотелось сейчас разговаривать с Форрестом. У него слишком хорошо подвешен язык, он убедит ее в чем угодно. А потом снова обманет.