Джессика Харт - Весна в провинции

— Спасибо, что пришли. — Джорджия плотно закрыла дверь за последним претендентом на должность главного фотографа, и вежливая улыбка тут же исчезла с ее лица.

Вернувшись к себе в кабинет, она рухнула в разбитое редакторское кресло, швырнула на стол очки и, вздохнув, резко повернула кресло к окну. Далеко впереди были видны крыши городских домов и покрытые вереском холмы в окрестностях.

Мартовское солнце клонилось к закату. Его лучи, отражаясь от снежных шапок на вершинах холмов, окрашивали пейзаж в розовые и лиловые тона.

Красивая картина, угрюмо подумала Джорджия. Хорошая фотография могла бы получиться. Остается только найти фотографа.

Пятеро претендентов на эту должность, с которыми Джорджия сегодня встретилась, даже близко не подходили к тому уровню, который мог бы ее устроить.

За спиной открылась дверь. Это наверняка ее секретарша Роуз. Наверное, хочет узнать, какое впечатление произвел последний претендент. Приглашая его в кабинет, Роуз шепнула:

— Чертовски мил!

Мил-то он мил, да фотограф никудышный, подумала про себя Джорджия, а вслух сказала:

— Скажи мне, пожалуйста: «Этот парень совсем не то, что надо».

Джорджия продолжала смотреть в окно, когда услышала в ответ:

— Я мог бы сказать тебе это, но это была бы ложь. Я никогда не лгал тебе, Джорджия.

Голос, который ответил ей, был совсем не похож на режущие интонации ее секретарши, напротив, он был теплым, обволакивающим, с мягким шотландским акцентом.

Этот голос Джорджия не слышала долгих четыре года. Очень медленно она развернула кресло к столу и увидела… своего мужа.

— Здравствуй, Джорджия!

Да, это был он, Мак Хендерсон, мужчина, которого она любила всю свою жизнь. И это было так на него похоже! Он всегда появлялся в ее жизни тогда, когда она меньше всего его ждала.

Мак стоял перед ней как ни в чем не бывало. С его лица не сходила счастливая улыбка, а темно-синие глаза лучились озорными искорками.

Джорджия почувствовала, что теряет над собой контроль, и начала мучительно вспоминать упражнения йоги, которые всегда помогали ей успокаиваться.

— Мак, что ты здесь делаешь? — дрожащим голосом спросила она.

— Ищу тебя. — Не дождавшись приглашения, Мак уселся на стул напротив. — Ты не сообщила, что уезжаешь из Лондона.

— Разве я должна была?

— Мы женаты, — напомнил он.

— Только на бумаге. — Голос Джорджии зазвучал увереннее. — Мы живем отдельно уже четыре года, и за все это время ты ни разу не попытался связаться со мной. Почему я должна была тебя предупреждать? Ты же не предупреждал меня, когда уезжал в Арабские страны, в Анголу или Либерию!

— Ты следила за мной? — с улыбкой спросил Мак.

Джорджия стиснула зубы. Мак никогда не относился к ней серьезно.

— Я читаю газеты, — ответила Джорджия, стараясь выглядеть беззаботной. — Я видела твою фамилию под фотографиями, поэтому знаю, где ты.

Каждый раз это было как острый нож в сердце: знать, что он находится в опасности; а он так и не позвонил ни разу, чтобы сказать, что с ним все в порядке. Только по следующим снимкам в газете Джорджия узнавала о том, что Мак жив.

Мак всегда очень рисковал. Его уверенность в своих силах порой граничила с безрассудством. Он преодолевал любую преграду, которая стояла между ним и хорошей фотографией. Именно это и делало его первоклассным фотографом и… невыносимым мужем. Сколько бессонных ночей Джорджия провела, думая только о том, чтобы Мак вернулся домой целым и невредимым, посмеялся над ее страхами и сказал, что она должна научиться не боятся опасностей, потому что жизнь тогда становится намного интереснее!

Но Джорджии не было интересно просто сидеть дома и дожидаться, когда он вернется из очередной горячей точки планеты. Мак никогда не понимал, как тяжело ей было.

Джорджия посмотрела на мужа. Нет! Он не изменился. Все такой же неотразимый. Мака трудно было назвать красавчиком. Для этого у него были слишком неправильные черты лица, и все же он был чертовски привлекателен. Темные волосы, решительный взгляд, и эта безрассудная уверенность в себе придавали его живому лицу невероятный шарм.

Он немного похудел и выглядел усталым. Прошедшие годы оставили свой след на его лице. Но разве не то же самое происходит со всеми нами? Попробуйте помотаться лет двадцать по разрушенным войнами странам, и я посмотрю, как вы будете выглядеть после того, как вам стукнет сорок!