Кристина Аханова: Слепая любовь

— Что ты копаешься? Отмывай быстрее, — поторопила сгоравшая от любопытства Алиса.

За борт сбросили ведро, зачерпнули воды. С предмета смыли ил и водоросли и обнаружили глиняный сосуд, наглухо запечатанный и покрытый нехитрым узором.

Алиса принимала во всем живейшее участие, торопила, руководила.

— Ну, что там?!

— Я считаю, — серьезно сказал Андрей, — там уже триста лет сидит старик Хоттабыч. Сейчас мы его выпустим, и он примется исполнять наши желания!

Салах мрачно смотрел на кувшин.

— Наши законы… — начал он и вдруг взвизгнул: — О, ноу, ноу!

Андрей приподнял кувшин и грохнул его о палубу.

— Ой! Упал, разбился! — с нарочитым ужасом вскрикнул он. — Я нечаянно.

Среди черепков тускло блестели древние монеты и украшения. Алиса пала на колени и стала бережно разбирать клад.

— Ничего себе! — пробормотал Андрей. — Дайте закурить кто-нибудь…

Юнга услужливо поднес ему запотевший высокий стакан и зажженную сигарету.

Андрей выпил, затянулся и только тогда пришел в себя окончательно.

— Это что же, братцы?! Я, похоже, клад нашел! — воскликнул он.

Алиса, радостно мурлыкая, примеряла на себя древние драгоценности: диадему, ожерелье, кольца, браслеты, серьги… Небрежно смахнув бокал, она разглядывала свое отражение в блестящем подносе.

— И заметь, Андрюша! Ничего мужского — ни запонок, ни портсигара! Все мне!

— Не все, а только двадцать пять процентов, — поправил ее Андрей.

— Не двадцать пять, а пять — по законам нашей страны, — уточнил Салах, достал сотовый телефон и позвонил в полицию.

Огромные глаза Алисы наполнились слезами. Ее восточные одежды пришли в движение, ошалевшие матросы не знали, на что смотреть: на золото фараонов или на Алисины прелести.

На пристани их ждали. Как только команда и пассажиры яхты сошли на берег, их окружила возбужденная толпа. Защелкали фотоаппараты. Алиса принимала соблазнительные позы.

Полиция оттеснила репортеров и праздных зевак. Андрей, Алиса, команда яхты, клад и осколки кувшина были благополучно доставлены в полицейский участок.

Там всех вежливо обыскали. Андрей добровольно вывернул карманы шорт. Алису никто обыскивать не стал. Когда она, покачивая бедрами и сверкая во всех разрезах псевдовосточного наряда белизной своей нежной кожи, приблизилась к столу начальника полиции и принялась медленно снимать украшения, это выглядело как стриптиз высшего класса. Начальник побагровел и жадно сглотнул слюну. Андрей веселился от души.

Команду загнали в дальнюю камеру, оттуда слышались гортанные крики и звонкие шлепки.

Салах, пристроившись на подоконнике, уверенно строчил свои показания.

Начальник полиции осмотрел гору драгоценностей, сверил с описью, встал и витиевато, на безупречном английском, от имени народа и от себя лично поблагодарил Андрея и Алису за добровольную сдачу клада. Андрей ответил не столь витиевато и только от себя лично, не трогая русский народ. Алиса присела в низком поклоне, начальник глянул в ее глубокое декольте, и дух у него перехватило.

Салаху пришлось удирать от трех репортерских машин, но он с блеском справился с этой задачей и оторвался еще в центре Хелуана.

Андрей вошел в бунгало, бросился на кровать, закрыл глаза и с наслаждением вытянулся на прохладном шелковом покрывале. Ровное гудение кондиционера убаюкивало. Андрей в полудреме наблюдал за Алисой, которая готовилась к приему в посольстве.

Она сбросила свой экзотический наряд, накинула розовый пеньюар и, сидя перед зеркалом, стала разбирать сложную “восточную” прическу из множества тугих косичек.

Что-то вдруг стукнуло. Андрей не обратил бы на это внимания, но его поразило быстрое движение Алисы — хищное, кошачье, почти воровское. И напряженный взгляд в сторону мужа — спит или нет?

Андрей приподнялся на локте.

— Что это у тебя?

Алиса молчала. Потом встала и тихонько пошла прочь из спальни. Андрей поймал ее за полу пеньюара и рванул к себе. Алиса упала на него, пряча руку за спину. Андрей разжал ее кулачок. На узкой ладони тускло блестело массивное золотое кольцо в виде змеи с кроваво-красными глазами. Кольцо из кувшина.

— Алиса! — вскрикнул он удивленно и вдруг почувствовал острую боль в правом виске, куда еще утром клюнула птица.

Алиса обвила его шею и стала целовать.

— Алиса, подожди! Разве у тебя мало побрякушек?! Зачем ты…

Алиса закрыла ему рот поцелуем. Ее горячие ловкие руки раздевали мужа, гладили, массировали. Она выскользнула из пеньюара и ласкала Андрея не только своими тонкими нежными пальцами, но и губами, сосками, животом, коленями. Эти прикосновения, как бы мимолетные, краткие, трепетные, сводили Андрея с ума. Водопад ее льняных душистых волос рассыпался по его лицу, по шее и груди, он ловил их губами, зарывался в них, задыхался. Он пытался обнять ее, но она ускользала, отдалялась и снова обвивала его; эта прелюдия любовного томления становилась мучительной. Алиса медленно сползала вниз, целуя его грудь, живот, поглаживая бедра. Его возбужденный фаллос уткнулся в ее твердую прохладную грудь, и она осторожно гладила его сосками — то одним, то другим. Андрей удивился, что не слышит ее дыхания, а потом понял, что не слышит ничего — кровь толчками билась в висках, в груди, во всем теле. Раньше ей не приходило в голову столь смело и активно вести себя в постели… Она приоткрыла пухлые розовые губы, ее влажный узкий кошачий язычок коснулся его естества, потом влажный горячий рот открылся и сомкнулся, как хищный тропический цветок… Андрей запрокинул голову, тело его выгнулось дугой, судорога грубого, мучительного наслаждения погасила сознание и прервала связь с реальностью…