Пола Хейтон: Сильнее разума

— Две недели я тебе дам, — пообещала Лаура. Лицо ее прояснилось как по волшебству, она словно помолодела. — Ох, Луиджи! Ты лучший из братьев, правда, самый лучший! Я знала: ты меня не бросишь!

Наконец Луиджи распрощался с сестрой, перепоручив ее заботам сиделки, вышел из палаты и зашагал по коридору к лифту. Лицо его хранило озабоченно-мрачное выражение. Ну не дурак ли Джованни? Даже не будь он женат, пристало ли в сорок пять бегать за двадцатилетними девчонками? Да он же этой красотке в отцы годится!

Луиджи помрачнел еще больше. Впрочем, для стареющего ловеласа двадцатилетняя цыпочка самое что ни на есть лакомое блюдо. А уж на такого богача, как Джованни Кавальканти, расчетливые интриганки слетаются, как мухи на мед.

Ну что ж, если эта девица ищет богатого покровителя, то он, Луиджи дель Кастаньо, дичь еще более завидная, чем его зять. Он не беднее Джованни, к тому же не обременен супругой и, что еще лучше, двадцатью годами моложе!

Луиджи саркастически улыбнулся. Его старшая сестра отлично понимала, что делает, когда воззвала к нему о помощи. Кому, как не Лауре, знать о том, каким успехом он пользуется у прекрасного пола! Сколько раз Лаура отчитывала непутевого брата за легкомыслие, сколько раз увещевала остепениться и обзавестись наконец любящей женой и детишками… Что ж, сестринскую заботу Луиджи весьма ценил, но именно сейчас свою репутацию он намеревался оправдать в полной мере, и как раз ради Лауры!

Луиджи воинственно вскинул голову. Ему положительно не терпелось свести знакомство с прекрасной Мелиссой Гринбери — и раз и навсегда поставить крест на ее интрижке с Джованни Кавальканти. О, эту первую их встречу девица запомнит надолго…

Вся во власти полудремотной истомы, Мелисса не услышала приближающихся шагов. Но вот чья-то тень заслонила солнце, и она открыла глаза.

Перед ней стоял незнакомец — высокий, широкоплечий, черноволосый. Раза этак в два моложе Джованни. Кто-то из гостиничной обслуги? Что ему нужно?

— Мисс Гринбери? — вкрадчиво осведомился он.

По-английски незнакомец говорил почти без акцента, лишь напевная интонация выдавала в нем коренного итальянца. И по первым же словам Мелисса инстинктивно поняла, что этот человек не работник отеля. Такие привыкли отдавать приказы, а не исполнять их.

И на постояльца отеля незнакомец тоже никоим образом не походил. Постояльцы обычно ходят в чем попало, а этот щеголяет в безупречном деловом костюме, точно только-только с заседания совета директоров. Мелисса внимательнее вгляделась в лицо незнакомца.

И сердце ее беспомощно дрогнуло.

Ослепительно синие глаза так и пронзали ее насквозь. Внезапно девушка осознала, что почти обнажена, а незнакомец полностью одет. И разом почувствовала себя особенно уязвимой и беспомощной.

Мелисса инстинктивно подхватила брошенное тут же парео и грациозным, неуловимо быстрым движением задрапировалась в него. И все равно не почувствовала себя увереннее. Незнакомец просто-таки нависал над ней — для итальянца он был необыкновенно высок, футов под шесть.

Девушка встала, плотнее запахнула парео на груди. И, разглядев наконец незнакомца как следует, потрясенно охнула. Губы ее непроизвольно приоткрылись, глаза расширились. Более потрясающего мужчины она в жизни не видела.

Природа одарила его, что называется, с избытком, а приобретенное богатство эти дары эффектно подчеркивало. Превосходно пошитый костюм облегал его как перчатка, причем покупался он явно не в универмаге, а заказывался у известного модельера. Выглядел незнакомец дорого, иначе и не скажешь. Иссиня-черные, словно вороново крыло, волосы эффектно подстрижены, галстук приобретен никак не на уличной распродаже, а в булавке для галстука блестит и переливается отнюдь не стекляшка.

Hoc — красивой формы, с легкой горбинкой, точно на портретах римских патрициев. А губы… Мелисса с трудом заставила себя отвести глаза от их чувственного, намекающего на запретные наслаждения изгиба.

Было в этом мужчине нечто такое, отчего сердце ее учащенно забилось в груди, и отнюдь не потому, что незнакомец неожиданно пробудил ее от полуденной дремы. Мир покачнулся и вновь обрел равновесие. Но для нее, Мелиссы Гринбери, что-то изменилось раз и навсегда. Она уже не та, что прежде.

И тут Мелисса с запозданием осознала, что незнакомец назвал ее по имени. Это же надо, залюбовалась роскошным красавцем, словно школьница, и упустила из виду такую важную деталь.