Анна Смолякова - Белая вуаль

Это была даже не комната, а небольшой зал с рядами кресел, софитами, рампой и аппаратурой на сцене. Девушка, стоявшая у микрофона, своим усталым видом напоминала скорее бегунью после марафонской дистанции. Кучка людей в зале что-то яростно обсуждала, не обращая на несчастную ни малейшего внимания. Наконец мужчина в пуловере горчичного цвета повернулся к сцене и раздраженно произнес:

— Ну что, Марина, плохо! Просто безобразно. Так дело не пойдет. Ты вообще собираешься работать?

— А я не работаю? — Девушка вызывающе скрестила руки на груди. — Ты, Стас, лучше честно скажи, чем я тебе не угодила. Только не надо придумывать благовидных предлогов и…

— Ладно, помолчи, поговорим потом! — Стас замахал руками. — На сегодня — все.

Он повернулся к двери и заметил Виолетту:

— А вам что нужно?

— Это, похоже, ко мне. — Сухощавая женщина лет сорока встала с подлокотника кресла и затушила окурок. — Вы ведь Виолетта? Ну, давайте, что у вас там?

Девушка открыла сумочку, достала кассету и протянула Наталье Викторовне. Та не глядя сунула ее в карман просторного кардигана.

— Я ничего не обещаю. Позвоните недельки через две. Если на кассете есть интересные вещи, то мы с вами поговорим, ну, а если нет — не обессудьте.

Женщина снова повернулась к собеседникам, а Виолетта закрыла сумочку и, стараясь не привлекать к себе внимания, вышла из зала.

На улице собирался дождь. Небо заволокло свинцовыми тучами. Виолетта подумала, что зря оставила дома зонтик. Перспектива промокнуть в ожидании такси казалась ей малоприятной. Она заспешила и, повернув из коридора в холл, второпях налетела на высокого мужчину в светлом плаще. Сумочка вылетела из рук Виолетты и, описав в воздухе дугу, упала на пол.

— Извините. — Мужчина наклонился за сумочкой, протянул ее Виолетте и замер. Она тоже застыла на какое-то мгновение, а потом, дробно стуча каблучками, побежала к выходу и вихрем вылетела на улицу.

— Виолетта, постой! — раздавался сзади голос Олега.

Девушка нырнула в ближайший переулок и оттуда, прижавшись к кирпичной стене, стала наблюдать за Олегом. Он выскочил на улицу, растерянно огляделся по сторонам, все еще держа в руках ее сумку, потом сел за руль темно-синего «форда» и завел мотор.

Когда сердце ее перестало бешено колотиться, Виолетта смогла наконец спокойно оценить обстановку. Сумочка осталась у Олега, но, кроме косметички, флакона духов и носового платка, в ней ничего нет. Главное, что паспорт и записная книжка остались дома. Узнать ее адрес он не сможет. «Нельзя начинать все сначала, — сказала она сама себе, — будет слишком больно. Я устала от бесконечных страданий». Виолетта повертела на пальце ключи от квартиры, подумав, что в этот раз дурацкая привычка носить ключ в кармане сослужила ей хорошую службу, и, осмотревшись по сторонам, покинула свое убежище.

Она вышла на Тверскую и уже собиралась поймать такси, когда увидела на противоположной стороне дороги машину той же модели и цвета, что и у Олега. На всякий случай Виолетта отошла от края тротуара и решила подождать, пока «форд» отъедет. Подумав, что стоять вот так посреди улицы довольно глупо, она зашла в ближайший бутик и принялась неторопливо перебирать платья. Она скользила по рядам вешалок невидящим взглядом, а в висках пульсировало: «Олег, Олег, Олег…»

— Здравствуй, Виолетта.

Она стремительно обернулась. Олег стоял у нее за спиной. Стройный и элегантный, красивый той особенной мужественной красотой, которая заставляет учащенно биться женские сердца. Виолетта собралась с силами и произнесла:

— Здравствуй.

— Вот мы и встретились. Как ты живешь?

— Нормально.

— Ты теперь в Москве?

— Да.

Можно было подумать, что беседуют двое малознакомых людей, не испытывающих друг к другу особой симпатии.

— Ты забыла свою сумку.

— Да, спасибо. — Виолетта протянула руку и взяла сумочку из рук Олега.

Он помедлил.

— Тебя подвезти?

— В этом нет необходимости.

— Не бойся, я остановлю машину там, где попросишь, и не буду высматривать, где ты живешь.

— Ничего я не боюсь, — покраснела девушка, — едем.

Они вышли из магазина и сели в машину. Ехать надо было минут пятнадцать. За всю дорогу они не произнесли ни слова.

— Останови здесь.

Мягко шелестя шинами, «форд» подъехал к краю тротуара. Олег молчал, его красивые худощавые руки с выступающими прожилками неподвижно лежали на руле. Виолетта тоже молчала. Наконец она решилась: