Джудит Айвори - Чудовище

«Будь собой» – лучше не скажешь. Так он убеждал ее в темноте, но сам не следовал этому мудрому совету.

– На колонне винтовой лестницы, – подсказала она ему. – Посмотри там.

Луиза забежала вперед и подала Шарлю его цилиндр – он действительно оставил его там вчера вечером, когда они поднимались к ней в комнату. Любимый, дорогой. Он был потрясен, когда Луиза позволила ему войти в ее спальню, а потом позволила остаться. Все его самообладание улетучилось как дым. И это было замечательно.

Возможно, не так волнующе, как раньше, но сердце ее пело от радости. Она была бы полностью счастлива, если бы он решился признаться во всем.

И вот опять. Ну что еще за детские игры? Он что, собирается сам себе послать телеграмму?

Ей было нелегко его простить, но она переборола себя и забыла все обиды. Это она-то – надменная и придирчивая Луиза д'Аркур!

И сейчас все, что ей нужно от него, – это чтобы он честно ей во всем признался. «Расскажи мне все, Шарль. Облегчи свою совесть. Признайся, что совершил глупость».

Но нет, он принял у нее цилиндр. Луиза сурово сдвинула брови. Она была уверена, что после вчерашней ночи и ее сегодняшних намеков муж все ей выложит.

Но он промолчал. Шарль обнял ее и прижал губы к ее губам – точь-в-точь, как ее паша. Жадный, влажный, изощренный поцелуй. Муж неохотно оторвался от ее рта и вышел – плавной походкой, совсем не хромая. Как ее паша.

Да, в этом нет никакого сомнения. Она смотрела ему вслед, очарованная и одновременно испуганная.

Вкус его поцелуя на губах напомнил ей о прошлом. Этот человек построил свой обман на том, что она доверила своему океанскому знакомому. Он обвел ее вокруг пальца, как последнюю дуру. Он посмеялся над ней, причинив боль, хотя и не намеренно. И что еще хуже, ему все про нее известно. Все, что она рассказала о себе, все, что она и ее родители пытались скрыть от князя, князю было известно с ее собственных слов.

Беззащитная нагота. Он дважды раздел ее душу. Один раз на корабле, а второй раз – на пляже, когда она рассказала своему мужу все секреты его второго «я». Как странно все обернулось!

– О Шарль, – пробормотала она, глядя ему вслед. – Лучше бы тебе отказаться от того, что ты задумал. Потому что, если ты еще раз меня обманешь… – Если только он это сделает, их будущее окажется под угрозой.

Луиза покачала головой.

– Ты должен прийти ко мне с открытой душой, – чуть слышно прошептала она.

И Луиза молилась, чтобы так и произошло. Ибо если он действительно решил все еще больше запутать, то им никогда не избавиться от лжи.

Все ее тревоги свелись к следующему: «Если ты не остановишься, если не возьмешь себя в руки, как я уже не раз требовала, если ты не можешь быть со мной откровенным, раскрыться, довериться мне, положиться на меня… О Шарль, тогда я никогда не смогу получить тебя целиком и полностью».

И она не будет даже пытаться это сделать.

Луиза мысленно пообещала себе, что если Шарль продолжит свои рискованные игры, если все ее намеки и ожидания напрасны, то она уедет домой. Он не получит ни ее, ни ребенка. Жизнь и без того достаточно сурова. Луиза вернется туда, где проще раздобыть яичницу с беконом на завтрак и где ей не придется оставаться одной в своей душевной наготе.

В тот вечер Луиза рано отправилась спать. В последнее время беременность так утомляла ее, что у нее слипались глаза уже за обедом. Хорошо, что теперь ей по крайней мере известна причина ее недомогания. Она пожелала Шарлю спокойной ночи. Он озабоченно чмокнул ее в щеку и пообещал, что придет позже, – это уже вошло у него в привычку. Просто ему не надо спать столько, сколько ей.

Итак, Луиза осталась одна в своей спальне. Сквозь дремоту до нее донесся шум с балкона. Она никак не могла определить, что это. Когда же она встала с постели и подошла к балконной двери, то увидела что на балконе стоит человек. Луиза отпрянула, испуганно ахнула, но не успела вскрикнуть, так как ее с силой втолкнули в комнату и закрыли ей рот рукой.

– Ш-ш-ш-ш. Он услышит тебя. – Британский выговор с легким иностранным акцентом – теперь Луиза знала, что это французский, а не арабский акцент.