Александра Хоукинз: В объятиях порочного герцога

— Тебе бы тоже не мешало собой заняться, мой друг!

Джуэл охнула от неожиданности, когда Норгрейв опрокинул ее на спину и лег на нее всем телом. Уткнувшись лицом в ее шею, он заурчал от удовольствия, а женщина тихо засмеялась.

Тристан вздрогнул, ощутив прикосновение Энис. За эти секунды она успела приблизиться. Левой грудью задела ногу мужчины, когда протянула руку к его гульфику.

Он накрыл рукой ее пальчики, уже успевшие расстегнуть пару верхних пуговиц.

— Пожалуйста, не слушай моего друга! Я не вру. И ничего от тебя не жду. Если хочешь, возвращайся на кровать…

— Я не хочу, ваша милость.

Она чуть запрокинула голову, чтобы видеть его лицо. Прическа Энис растрепалась, и это сделало девушку еще более обольстительной. А обольщать она умела: мгновение — и пальчики прелестницы скользнули в прорезь панталон и обвились вокруг его возбужденного естества.

— Бренди и ваши мысли остаются при вас. Остальное предоставьте мне.

Левая нога мужчины сползла с кушетки, бедра разошлись. Энис восприняла это как приглашение и придвинулась совсем близко, прижимаясь грудью к его чреслам. Тристан не стал ее останавливать, когда она отвернула верхний клапан его панталон и принялась поглаживать высвободившуюся горячую плоть. Глупо было бы отрицать, что он возбужден, тем более своим предложением Энис удалось-таки преодолеть его сопротивление.

«Любая женщина сгодилась бы … »

Этот самонадеянный мерзавец Норгрейв угадал его желание раньше, чем он сам.

И оказался прав. Вида женщины, с вожделением взирающей на его мужское орудие, хватило, чтобы похоть взяла верх над здравомыслием. Норгрейву было все равно, с которой из женщин Тристан займется любовью, лишь бы он перестал вести себя как зануда.

Эта мысль пригасила пыл герцога.

Тристан терпеть не мог, когда им манипулировали. Энис резко вздохнула, стоило ему схватить ее за волосы, мешая нагнуть голову. Их взгляды встретились. В одном читался сдерживаемый гнев, в другом — боль и затухающее сладострастие.

— Ваша милость, позвольте доставить вам удовольствие!

Ответить он не успел: язычок скользнул меж губ и лизнул его. Мускулы живота напряглись, и Тристан проглотил стон, готовый вот-вот сорваться с губ.

— Будь я проклят! Женщина, ты хочешь моей смерти?

В глазах Энис появился лукавый блеск.

— На этот вопрос я отвечу утром.

На сей раз Тристан сам направил ее, и Энис постаралась захватить побольше его горячего и твердого орудия. Мужчина стиснул зубы, когда девичья ручка сжала его, чтобы хоть как-то сдерживать толчки.

Словно сквозь пелену Тристан видел, что Норгрейв наблюдает за тем, как Энис услаждает друга своим искусным язычком. Хитрый дьявол, он прекрасно знал, что выиграл битву. В этот раз Тристан решил дать другу насладиться его маленьким триумфом, который доказывал лишь то, что он, Блекберн, совершенно не склонен к аскетизму.

Но по возвращении в Лондон он сам — сам! — выберет себе любовницу.

-Имоджен!

Юная леди, которой было адресовано это восклицание, сидела перед туалетным столиком в своей комнате, и горничная как раз заканчивала завивать ее волосы. Девушка вовсе не считала себя тщеславной, но сегодня вечером ей просто необходимо было выглядеть наилучшим образом.

— Папа в третий раз зовет тебя! — с беспокойством заметила ее младшая сестра. — А ты ведь сама знаешь, какой он… «Если мне придется крикнуть в четвертый раз…»

Имоджен закатила глаза.

— «… Я за себя не ручаюсь!» — закончила она фразу. — Отец говорит так, когда сердится… Знаю, Верити. Но Марджори уже почти управилась с моими волосами. Да, Марджори?

— Да, миледи! — Горничная отложила горячую плойку в сторону и принялась укладывать кудряшки в затейливую прическу. — Сегодня все кавалеры будут умолять вас о танце, честное слово!

Верити, которая стояла возле приотворенной двери и смотрела, не идет ли отец, сердито отозвалась:

— А я, по-твоему, буду весь вечер подпирать стену со старыми девами?

— И будешь, если не перестанешь хмуриться и ныть! — поддразнила ее Имоджен, но младшая сестра уловила в ее тоне предостережение.

Марджори привыкла гасить ссоры между сестрами, а потому поспешила возразить:

— Вы тоже чудо как хороши, леди Верити! И будете иметь не меньший успех в свете, чем ваша сестрица, однако замуж ее все равно нужно отдать первой.

— Это почему?

— Не годится младшей сестре вступать в брак прежде, чем старшая найдет себе мужа, — ответила горничная. Верити не упускала случая пожаловаться на несправедливость судьбы, которая, по ее собственным словам, портила ей всю жизнь. — Иначе люди станут думать, что леди Имоджен у нас — барышня… с причудами.