Юлия Галанина - Волчий замок

Они прошли ворота и свернули направо, к фонтанчику. Там протонотарий покинул девушек, спеша по своим делам, а Жанна с Жаккеттой остались, чтобы попить удивительно вкусной воды.

Начался еще один день ожидания…

В следующий раз протонотарий нагнал их на обратном пути из Ватикана.

В отличие от Жанны, у него был хороший день, и протонотарий излучал благодушие.

— Я вижу, госпожа Жанна, — шутливо заметил он, — что вы большая поклонница пеших прогулок. Вы упорно не пользуетесь экипажем?

Жанна не пользовалась экипажем исключительно из соображений экономии, но протонотарию она, конечно же, назвала другую причину:

— Я думаю, что по этому городу нужно ходить пешком. А вы, отче, как я вижу, тоже отдаете предпочтение пешим прогулкам?

— О да, смирение, смирение и еще раз смирение… — благостно улыбнулся протонотарий. — Что толку, если в тщете и суете я буду проноситься по улицам Рима? Никчемная гордость, тщеславие и прочие пороки… «Терпеливый лучше гордеца», так что решил я, недостойный божьей милости, утруждать свои стопы, спасая душу.

— А почему вы перешли с должности секретаря кардинала Риарио в службы Его Святейшества? — невинно спросила Жанна. — Я совсем не разбираюсь в церковной иерархии…

— К сожалению, земные тяготы не отпускают даже нас, слуг божьих… — пространно и непонятно объяснил протонотарий.

Потом помолчал и неизвестно почему решил объяснить все подробнее:

— Видите ли, госпожа Жанна, если бы можно было выбирать, я бы, конечно, предпочел остаться секретарем Его Преосвященства. Я и мой господин были не только духовно едины, но к тому же являлись (и, естественно, являемся) земляками. Я тоже из Генуи. В силу этих причин я имел счастье заносить на бумагу мысли и осуществлять замыслы кардинала, как никто другой. Я был рядом с ним с самого начала его посвящения в сан, когда ему привезли эту радостную весть и кардинальскую шапку прямо в Пизанский университет, где Рафаэлло Риарио изучал каноническое право. По воле дяди кардинала, Его Святейшества Сикста Четвертого, мы проводили политику Святого Престола в итальянских землях, участвовали в переговорах, а случалось, и в заговорах, но с единственной целью заставить государей чтить Святую Церковь так, как она того заслуживает. Нашим жизням порой даже угрожала смертельная опасность, во Флоренции мы как-то попали в такой водоворот, что не чаяли остаться живыми. Но, увы, после смерти Его Святейшества неблагодарная чернь забыла все благодеяния, которыми он ее осыпал, а силы, всегда пользующиеся всякой нестабильностью в государстве для мятежа, вывели плебс на улицы…

Всех, кто имел отношение к дому Риарио, старались убить, генуэзцев грабили. Ожили слова пророка Иеремии:

Воистину было так, как сказано Соломоном: «Видел я рабов на конях и князей, шагавших пешком, как рабы». В те дни мы только и уповали, что:

И решил я тогда, вторя мудрейшему, что лучше покоя на одну ладонь, чем полные горсти тщеты и ловли ветра. Понемногу все устоялось, и волею обстоятельств я перешел на службу нынешнему папе Иннокентию Восьмому.

— Да, — вздохнула Жанна. — То, что вам довелось пережить, очень трагично. Когда рушится установленный порядок и наступает мятежный хаос, жизни людей становятся совсем дешевыми…

— О, госпожа Жанна, — удивился протонотарий. — Вы не только очаровательная, но и удивительно умная женщина! Похоже, подобное и вам приходилось переживать?

— Да, к сожалению, — подтвердила Жанна. — Я бы хотела этого не знать, но пережитое не зачеркнешь. А почему вы собираете обломки старых статуй? Разве они достойны внимания служителя церкви?

— Церковь не оставляет без внимания ничего, что находится под солнцем, — заметил протонотарий. — А что касается собирания античных древностей, то и к этому, как ко многому другому, меня приохотил кардинал Риарио. Он отдавался сему занятию страстно и самозабвенно.