Юлия Галанина - Принцесса лилий

Масрур оскалился, махнул своим тесаком над дымящимся котлом.

— Зря подсылала, только деньги теряла, — подтвердила Фатима, раскатывая лепешки. — Глупая, глупая крашеная ослица. Фатима не лезет в драку, Фатима, как и пророк, да славится он во все времена, любит мир и достаток. Но Фатима не любит, когда ей мешают жить. Бибигюль никак это не поймет! Расскажи лучше, услада моего сердца, как поймал тебя в свои сети рыжий раис?

— Не сразу, — честно сказала Жаккетта. — Но он вывез нас из Триполи.

— Большими делами ворочает этот молодой человек, — вскользь заметила Фатима. — И одной с тобой веры. Это важно. Неплохая партия для моего синеглазого цвэточка. Но все, все провэрю!

— Что все? — удивилась Жаккетта.

— Достаток, влияние, уважение сильных мира, — дотошно перечислила Фатима. — Нам пустозвон не подходит.

— Он мне нравится, и он не пустозвон, — осторожно заметила Жаккетта. — У него слова с делами не расходятся.

— Хвала Аллаху! — воздела припудренные мукой руки кверху Фатима. — То, что у него есть собственное жилье там, где делаются его дела, — очень хорошо. Но я поинтерэсуюсь о нем у достойных людей, не волнуйся, моя звездочка.

Масрур закивал в подтверждение.

— А этот светловолосый малыш кто? — продолжила допрос Фатима.

— Какой? — насторожилась Жаккетта.

— Тот, что встретил нас у дома на загнанной лошади и сейчас не отлепляется от рыжего раиса?

— А-а, это Жерар, — объяснила Жаккетта. — Госпожи Жанны сердечный друг.

Фатима приподняла бровь.

Тут в кухню заглянул рыжий и сказал:

— Маленькая поправочка, милые дамы: не сердечный друг, а законный супруг. Вот так-то! Пахнет так вкусно, что сил нет…

— Сейчас уже будем есть, — пообещала Жаккетта. — А какие новости Жерар привез?

— Не сказать, чтобы хорошие. Впрочем, как на это посмотреть. Мы едем в Ренн.

— Зачем?

— Чтобы сделать из тебя честную женщину, — объяснил рыжий. — Я намереваюсь попросить твоей руки у госпожи Жанны. По-моему, самое время.

И исчез, оставив Жаккетту с Фатимой в полном недоумении.

Фатима задумчиво выложила на сковороду лепешку, поставила сковороду в очаг. Лицо ее было сосредоточено.

— Рыжий раис берет замуж мой синеокий цвэточек, — сказала она нараспев. — Какой молодэц! Хорошо, не буду интерэсоваться у достойных людей…

И добавила, как припечатала:

— Пусть сначала возьмет. Да.

Ели тут же, в кухне, за огромным столом.

Пока добрались с пристани, пока приготовили еду — короткий день завершился. Зажгли свечи. Развешанные по стенам кухни начищенные медные сковороды и котлы мягко отражали свет.

За одним столом собрались совершенно разные, не знакомые друг с другом люди. И все же они были не чужими друг другу.

Жаккетта сидела рядом с рыжим пиратом, смотрела на людей, которых свела судьба в их доме, и думала: «Вышивку зимней порой у окна придется, похоже, отложить».

А ночью она спросила у рыжего:

— Почему ты хочешь взять меня в жены именно сейчас? Почему ты сказал «самое время?»

— Как почему? — возмутился рыжий пират. — Я боюсь, что промедли я хоть день, и Фатима тебя снова продаст в какой-нибудь солидный гарем, чтобы устроить твою судьбу наилучшим, с ее точки зрения, образом. А я не для того вытаскивал тебя из Волчьего замка, чтобы вот так запросто лишиться.

Жаккетта фыркнула.

— Ну а если серьезно, обратись я к госпоже Жанне с подобным предложением сразу после Шатолу — она бы даже разговаривать со мной не стала. Сейчас же она будет вынуждена согласиться. И это очень упрощает дело.

— А моего согласия ты спросил? — поинтересовалась Жаккетта.

— Ты согласна? — спросил рыжий.

— Я подумаю, — важно сказала Жаккетта и зевнула.

— Думай, — разрешил рыжий пират, обнял ее, и они уснули.

Жанна и не надеялась пережить ту ночь, когда Жерар уехал в Нант.

Потому что раскрашенный череп лежал на кровати, прямо на покрывале, и радостно скалился, как и тогда, стоило только ей ступить на порог собственной спальни.

И Жанне показалось, что за плотной шторой угадывается человеческий силуэт.

Она сползла по дверному косяку без чувств, а когда очнулась — как в прошлый раз, — уже ничего не было, ни силуэта, ни черепа. И опять — ни караулы, никто ничего не заметил.

Жанна была уверена, что в следующий раз она обнаружит череп на собственной подушке.

Возможно, в компании с ласковым и страстным виконтом.

И это окончательно сведет ее с ума.