– Иногда я испытываю легкое неудобство, – задумчиво пробормотал граф, по-прежнему разглядывая собственную ногу. – Решено: придется вновь менять сапожника. – Он выпустил из рук монокль, закачавшийся на ленте, и повернулся, чтобы теперь обозреть в зеркале свой шейный платок. – Кстати! Напомните мне, Арнольд, что в три пополудни я должен быть у леди Уинвуд. Это довольно важно.
На лице мистера Арнольда не дрогнул ни один мускул.
– Слушаюсь, сэр!
– Да, довольно важно. Думаю, подойдет новый наряд – двубортный сюртук красновато-коричневого цвета. Не слишком мрачно для такого случая? Знаете, голубой бархат кажется мне более подходящим. И парик «лисий хвост»? [10] Парик в виде ровных волн, завитых рядами при помощи горячей завивки или холодной укладки. Волосы на этих париках подстригали неодинаково: над ушами укладывали несколько валиков, а с затылка опускалась самая длинная и закрученная спиралью прядь – «лисий хвост» – с лентой ниже затылка.
Помню, вы предпочитаете catogan[11] Волосы укладывали валиками от одного виска к другому поперек головы, а длинную затылочную прядь подвязывали лентой. Название происходит от французского catogan – лента для подвязывания волос на затылке.
, но вы ошибаетесь, мой дорогой мальчик, несомненно ошибаетесь. Волосы, уложенные волнами спереди, придают ощущение тяжести. А я уверен, вам бы не хотелось, чтобы я выглядел тяжеловесно. – И он щелчком встряхнул пену кружев у себя на запястье. – Кстати, я ведь ничего вам не сообщил, не так ли? Так вот, Арнольд, знайте, что я рассматриваю возможность сочетаться браком.
Мистер Гисборн застыл как громом пораженный.
– Вы, сэр? – тупо переспросил он.
– А почему бы и нет? – осведомился его светлость. – Или у вас имеются возражения?
– Возражения, сэр? У меня? Я всего лишь удивлен.
– Моя сестра, – счел своим долгом пояснить его светлость, – считает, что мне пора обзавестись супругой.
Мистер Гисборн питал большое уважение к сестре графа, но ему еще предстояло уяснить, что наконец хоть какой-то из ее советов был принят им во внимание.
– Действительно, сэр, – сказал он и неуверенно добавил: – Это мисс Уинвуд?
– Мисс Уинвуд, – милостиво согласился граф. – Теперь вы понимаете, почему так важно, чтобы я не забыл явиться на Саут-стрит к… я сказал к трем часам?
– Непременно напомню вам об этом, сэр, – сухо откликнулся мистер Гисборн.
Дверь отворилась, и вошел привратник в голубой ливрее.
– Милорд, вас желает видеть дама, – неуверенно произнес он.
Мистер Гисборн обернулся и уставился на слугу с немым удивлением, потому что, сколь бы обширны ни были способы развлечения Рула, его inamoratas[12] Возлюбленные, любовницы ( итал. ).
никогда не навещали его на Гросвенор-сквер.
Граф приподнял брови:
– Боюсь, очень боюсь, что вы – как бы это сказать деликатнее? – совершили маленькую глупость, друг мой. Но, быть может, вы все-таки ответили, что меня нет дома?
На лакея жалко было смотреть, но он собрался с духом и выпалил:
– Дама поручила мне передать вашей светлости, что мисс Уинвуд просит уделить ей несколько минут вашего времени.
На мгновение в комнате воцарилась тишина. Мистер Гисборн с некоторым трудом сдержал уже готовое сорваться с губ восклицание, а сейчас старательно делал вид, будто приводит в порядок бумаги на столе.
Глаза его светлости, совсем недавно, к вящему ужасу привратника, напоминавшие узкие бойницы, вновь стали пустыми и невыразительными.
– Вот как! – заметил он. – И где же сейчас находится мисс Уинвуд?
– В малой гостиной, милорд.
– Очень хорошо, – произнес его светлость. – Вы можете идти.
Лакей поклонился и вышел. Милорд вперил задумчивый взгляд в профиль мистера Гисборна.
– Арнольд, – негромко окликнул он его.
Мистер Гисборн поднял голову.
– Вы умеете молчать, Арнольд? – осведомился его светлость.
Почтенный секретарь, не дрогнув, встретил его взгляд.
– Да, сэр. Разумеется.
– Я никогда в вас не сомневался, – заметил граф. – Быть может, вы даже иногда страдаете глухотой?
Уголки губ мистера Гисборна дрогнули.
– Иногда случаются приступы полной глухоты, сэр.
– Можно было и не спрашивать, – отозвался граф. – Вы – король секретарей, дорогой мой.
– Вы очень любезны, сэр. Но вам действительно можно было не спрашивать.
– Мне очень неловко за свою бестактность, – пробормотал его светлость и вышел.
Он пересек широкий, выложенный мраморными плитами холл, мимоходом отметив, что на краешке прямого стула сидит молодая женщина, явно служанка, испуганно сжимая в руках ридикюль. Выходит, мисс Уинвуд пожаловала к нему с соблюдением некоторых правил приличия.
Читать дальше