Хью Вестбюри - Актея – наложница императора

Процессия и жители столпились вокруг ростры, когда носилки Цезаря спускались по Виа Сакра. Тело было положено у подножия трибуны, на которую взобрался оратор, чтобы перечислить подвиги и прославить добродетели покойного. Время от времени его прерывали выходки шутов; всхлипывания женщин заглушались смехом толпы.

Даже ликторы чувствовали, по-видимому, почтение к знатному покойнику, так как расчищали путь для императора с меньшей грубостью, чем обыкновенно.

Как раз в ту минуту, когда носилки готовы уже были удалиться от ростры, оратор воскликнул:

– Он был подобен Катону… [1] Катон Старший (234–149 до н. э.) – римский сенатор, консул. Укреплял мощь и влияние Рима, был непримиримым врагом Карфагена. Август (60 до н. э. – 14 н. э.) – племянник Цезаря, усыновленный им в своем завещании. После ряда побед (над Антонием, Клеопатрой) завершил гражданские войны, начавшиеся после смерти Цезаря. Сосредоточив в своих руках огромную власть, став императором, он тем не менее оставил в Риме традиции республики. Обожествление Августа народом привело к возникновению культа императоров. Время правления Августа известно расцветом искусства и науки, замечательной архитектурой.

– Как Энобарб – Августу! – перебил кто-то из шутов.

Взрыв смеха раздался в толпе, а лицо Нерона посинело. Насмешка попала метко. Нерон не без основания стыдился своего обесславленного отца. Он сделал движение вперед и, казалось, хотел выскочить из носилок, но его спутница схватила его за руку:

– Цезарь! Цезарь!

Он грубо отбросил ее руку. Пурпурное пятно появилось на том месте, где он схватил её.

– Взять его! Собаки! – крикнул он ликторам, которые бросились в толпу за испуганным шутом.

Толпа заволновалась, плакальщицы подняли крик, оратор сошел с трибуны, родственники с неудовольствием столпились около трупа, и на некоторое время вокруг умершего сенатора поднялось столпотворение.

Между тем двое людей на ступеньках сената продолжали разговор. Один из них был Бурр, пожилой, лет шестидесяти, воин с резкими манерами и загрубевшим от непогоды, но открытым и добродушным лицом. Рядом с ним стоял знаменитый Сенека. Спокойное достоинство его позы и движений было величавым. На лице не проступала римская спесь, и, когда вельможи, проходя в сенат или из сената, кланялись ему – одни почтительно, другие подобострастно, – он отвечал всем вежливо и дружелюбно. Он был тоже немолод, его коротко остриженные волосы, густые и курчавые, были седы, но тщательно расчесанные бакенбарды и усы – подбородок его был выбрит – еще не покрылись сединой. Резкий, орлиный профиль его смягчался ласковой улыбкой и странным, задумчивым выражением больших карих глаз. Лицо его было скорее печально, чем строго, и в сравнении с грубым лицом солдата казалось дряхлее, чем было на самом деле.

Когда носилки Нерона двигались по площади среди приветственных кликов толпы, Бурр улыбнулся:

– Цезарь приобрел сердце народа, Сенека.

– Ты хочешь сказать – желудки, – возразил Сенека.

Это не было насмешкой, в голосе старика звучало сожаление.

– Да, – продолжал он, глядя на шумевшую чернь, – мы с тобой можем смело сказать это, старый друг. Мы слышали на этой площади такие же крики в честь Калигулы и Клавдия [2] Калигула – прозвище Гая Цезаря Германика (12–41 н. э.), римского императора с 37 г. Воспитанный в Германии и выросший среди солдат, он получил прозвище от солдатской обуви (caligae), которую носил с детства. Правление Калигулы отличалось деспотизмом, произволом, притеснением римлян. Был убит заговорщиками из преторианской гвардии. Клавдий (10 до н. э. – 54 н. э.) стал императором после убийства Калигулы. Его правление примечательно укреплением государственной власти, улучшением финансов, строительством дорог. Был отравлен своей четвертой женой Агриппиной, матерью Нерона, боявшейся, что Клавдий лишит Нерона императорского престола. , а потом видели, как их статуи были низвержены и память их подвергалась оскорблениям.