Юлия Шепелева - Я тебя не помню

– Я никуда не тороплюсь.

Отправляться в дорогу было решено следующим утром.

Днем, пользуясь тем, что дождь закончился, Джессика вышла прогуляться – в одиночестве, чтобы лишний раз не беспокоить Роберта. Вокруг дома был сад, и она отправилась изучать его. Правда, территория, за которой ухаживали, оказалась совсем небольшой – Джесси вскоре отметила, что деревья вокруг растут гуще, а тропинка стала более узкой и не такой ровной.

“Ничего, пройдусь и тут. Я ведь недалеко”, – подумала девушка.

Она шла вперед, размышляя о том, что, возможно, все-таки поступила правильно, приехав сюда. Вдруг у нее получится найти Джеймса.

Погрузившись в мысли, Джессика не сразу заметила, что похолодало. Закутавшись в накидку, она повернула обратно к дому. Но пройдя в другую сторону примерно такое же расстояние, как и до этого, обратно в парк не вернулась. Вокруг так и оставался лес, густой и совершенно незнакомый.

“Не могла же я заблудиться. Я совершенно точно никуда не сворачивала”.

Но легче не стало. Джесси огляделась в поисках хоть чего-то запомнившегося, но такового не обнаружила. При этом девушка знала, что лес был очень большим, ведь они проезжали через него вчера. И сколько ей теперь тут плутать? А если опять начнется дождь? Судя по сгущающимся тучам, так и будет.

Она в отчаянии закусила губу и сцепила пальцы.

– Прекрасное время вы выбрали для прогулки, – раздался внезапно сзади знакомый голос. – Холод, ветер, надвигающийся дождь. Неожиданно для юной леди.

Джессика вздрогнула и обернулась. К ней неспешно подходил Эдвард.

– Вы меня напугали… – выдохнула она. – Как вы подошли так тихо?

– Извините, как умею. А вы что тут делаете?

Девушка уже почти привыкла к хмурому взгляду и невозмутимо ответила:

– Я гуляла… Но потом немного сбилась с пути.

– Немного?

– Немного.

– Ну, если только у вас была цель уйти от дома как можно дальше в лес, – усмехнулся он. – А, может, вы решили оставить затею с поисками и незаметно уйти пешком? Хотя разве вы ушли бы без друга.

– Я не собираюсь оставлять поиски! – воскликнула Джессика, а потом добавила уже тише: – Да, я слегка заблудилась.

– Я так и понял, – равнодушно сказал Престон. – Идите за мной. Если, конечно, не хотите еще прогуляться. А то лес тут большой, знаете ли.

– Нет, я не хочу больше гулять, спасибо.

Она послушно последовала за графом. И первая нарушила тишину.

– А вы, кажется, были бы рады, если бы я передумала просить вашей помощи?

– Я ведь согласился помочь, а значит, был бы рад или нет, уже не имеет значения, – ответил он, не оборачиваясь.

К дому они вышли довольно быстро, но совершенно не туда, откуда начинала путь Джессика.

Под темными тучами трехэтажное здание из серого камня казалось ей таким же мрачным, как и вчера, когда они с Робертом приехали. Негативное впечатление о доме усиливали слухи, которые распространялись в светском обществе.

Девушка невольно поежилась.

– Боитесь этого дома? – будто прочел ее мысли Эдвард.

– С чего вы взяли?

– Думаете, я не знаю, что о нем говорят?

– Например?

– Например, что здесь водятся призраки.

– И это правда?

– Конечно.

Под пристальным взглядом серых глаз Джессика испуганно замерла.

– Два привидения, – продолжил он. – Я и моя сестра.

– Ваша сестра вовсе не похожа на призрак, – быстро ответила девушка и тут же пожалела о сказанном, всё же это было не слишком вежливо.

– Ну, хоть я похож, к счастью, – усмехнулся Престон.

Больше они не сказали друг другу ни слова, лишь в холле Эдвард удостоил Джессику взгляда и бесстрастно произнес:

– Постарайтесь больше не гулять так далеко. Кроме меня в те места никто не ходит, а я сегодня выходить уже не собираюсь.

– Помогите! Помогите мне!..

Крик всё повторялся и повторялся. Рядом кто-то стонал от боли. В воздухе пахло гарью и кровью. Мимо пронесли одного раненого солдата, следом ковылял второй.

Эдвард понимал, что лежит на земле… Сквозь клубы дыма и пыли проглядывало голубое небо, за облаками пряталось солнце. Он попытался пошевелить конечностями – не получилось. Ничего не болело, он вообще не чувствовал собственное тело. Только стук сердца, который вдруг стал замедляться, а перед глазами начало темнеть… Становилось темнее, темнее, звуки вокруг затихали и исчезали, пока не исчезли совсем…

Эдвард резко проснулся. Живой. В родном доме. Руки и ноги были целы, а сердце гулко билось. Сны, в которых он умирал на поле боя, никогда не приходили на службе, но после нее повторялись регулярно. Без ощущения боли, либо – наоборот, с такой адской болью, что ощущения и после пробуждения долго не проходили.