– В таком случае вы по крайней мере будете мне благодарны, если я сохраню тайну, когда меня сегодня вечером представят вашей тете.
С минуту Виктория рассматривала его в напряженном молчании.
– Мне кажется, Линдвуд не единственная жертва шантажа в этой истории. По-моему, теперь вы принялись за меня.
– Вы обижаете меня, мисс Хантингтон.
– Я с радостью обижу вас, если это избавит меня от моих проблем.
– Я прошу вас видеть во мне не проблему, а ее решение. – Медленная улыбка тронула его губы. Странная тень в его глазах не исчезла. – Я всего-навсего прошу разрешения быть вашим спутником вечером, когда вы отважитесь выйти на опасные улицы города. Тем самым я с радостью избавлюсь от своего карточного долга.
– А если я откажусь получить с вас выигрыш подобным образом, вы все расскажете тете, так?
Стоунвейл вздохнул:
– Будет очень неприятно всем участникам вашего маленького заговора, если матери мисс Линдвуд или вашей тете станет известно о ваших планах на сегодняшний вечер, но никто не может предугадать, о чем пойдет беседа, верно?
Виктория резко сжала в руке веер и хлопнула им по столу:
– Так я и знала. Все-таки шантаж!
– Скверное слово, но я готов согласиться с вами: это шантаж.
Охотник за приданым. Другого объяснения нет. Ей еще никогда не встречался такой самоуверенный и настойчивый поклонник. Обычно охотники за приданым стараются придерживаться самых изысканных манер, поначалу они – само благородство. Но Виктория привыкла доверять своей интуиции.
Она вновь встретилась взглядом со Стоунвейлом и замерла на миг, очарованная упорным выжидающим блеском его жестких серых глаз. Она хотела подняться из-за карточного стола – граф тоже встал и помог ей отодвинуть стул.
– Я буду ждать свидания с вами позже вечером, – шепнул он ей, когда она выходила из-за стола.
– Если вы надеетесь заполучить мое состояние, милорд, расставляйте свои силки в другом месте, – нарочито медленно произнесла Виктория. – Со мной вы только напрасно потеряете время. Я готова признать вашу манеру достаточно оригинальной, но тем не менее я от нее не в восторге. Уверяю вас, мне удалось избежать куда более привлекательных приманок.
– Мне говорили об этом.
Он шел рядом с ней – оба они направлялись в сверкающий, переполненный гостями танцевальный зал. Виктория снова, как и до игры, отметила какую-то неестественную, излишнюю четкость в походке Стоунвейла. Элегантный черный вечерний костюм, изысканно повязанный галстук, плотно облегающие брюки и сверкающие туфли – все модные ухищрения его туалета не могли скрыть, что граф прихрамывает на левую ногу.
– И что же вам говорили, милорд? – требовательно спросила Виктория.
Он пожал плечами:
– Говорили, что вы не особенно интересуетесь замужеством, мисс Хантингтон.
– Ваши осведомители ошиблись. – Она холодно улыбнулась. – Нельзя сказать, что я не особенно интересуюсь замужеством. Я им совершенно не интересуюсь – совершенно!
Стоунвейл бросил на нее оценивающий взгляд:
– Очень жаль. Если бы у вас был муж, вы заботились бы по вечерам о своей семье и не пытались развлекаться рискованными приключениями вроде того, которое вы изобрели на сегодня.
Виктория сияюще улыбнулась:
– Я глубоко убеждена, что приключение, подобное тому, которое я изобрела на сегодня, гораздо интереснее скучных обязанностей жены!
– И на чем же основана ваша уверенность?
– Личный опыт, милорд. Моя мать вышла замуж за человека, которому нужно было только ее состояние, и он погубил ее. Моя тетя тоже вышла замуж за охотника за приданым, но, к счастью, у него хватило совести погибнуть молодым на охоте. Поскольку я не могу рассчитывать, что мне повезет так же, как и ей, я предпочитаю не рисковать и вообще не думать о замужестве.
– Вы не боитесь лишиться самого главного в жизни женщины? – осмелился он задать вопрос.
– Ни в малейшей степени. Не вижу в браке ничего привлекательного.
Виктория распахнула веер, скрывая невольную дрожь в руках. Воспоминания о мелочной, постоянной жестокости ее отчима и его пьяной ярости по отношению к ее матери никогда не оставляли ее. Даже яркий свет бальной залы не мог отогнать и рассеять их.
Она томно обмахнулась веером, надеясь, что Стоунвейл поймет, как ей наскучил разговор с ним.
– Прошу извинить меня, милорд. Я должна поговорить с подругой.
Он проследил за ее взглядом:
– Ах да, бесстрашная Аннабелла Линдвуд. Конечно, ей тоже не терпится обсудить ваши планы. Раз вы отказываетесь довериться мне, придется узнавать подробности самому. Не беспокойтесь, стратегия – мой конек. – Стоунвейл галантно склонился над рукой Виктории. – Встретимся позже, мисс Хантингтон.
Читать дальше