Луиза Башельери - Неукротимая Сюзи

слабым ), дразня ее, делая ей всякие пакости и даже затевая с ней драки в тех случаях, когда ей удавалось привлекать к своим играм и злым проделкам наибольшее число участников. Рантий этот тоже был заводилой и проказником: он мог подбить других детей украсть сливы из корзины торговки, или уколоть чем-нибудь острым лошадь сзади так, чтобы она, перепугавшись, бросилась с места в галоп, или забросать градом камней судно, плывущее по Сене. На берег Сены они наведывались главным образом для того, чтобы посмотреть на проплывающие корабли, покричать что-нибудь лодочникам, зло подшутить над прачками, а еще чтобы ловить рыбу. Они представляли собой своего рода стаю диких птиц, которая, громко вереща, пугала всех, кто плыл по реке.

Как-то раз Рантий попытался взять над Сюзанной верх: он закрутил ей руку за спину и стал давить на нее, пытаясь заставить девочку встать на колени. Она отчаянно сопротивлялась, сжимая зубы (чтобы ни в коем случае не попросить пощады), изгибаясь, вырываясь и брыкаясь. Видя, что соперник скоро заставит ее потерять равновесие и тем самым унизит ее, она широко раскрыла рот и впилась зубами в руку своего мучителя. Она укусила его так сильно, что он, вскрикнув от боли, отпустил ее. Из раны потекла кровь. Кожа была прокушена насквозь, и Сюзи подумалось, что на руке Рантия теперь навсегда останутся следы ее зубов. Этот мерзавец никогда не забудет, как Сюзанна Трюшо поступает с теми, кто пытается ее унизить!

Вот так жила и росла Сюзанна Трюшо в славном городе Париже – росла дикой и свободной и быстро взрослела. Она все свое детство старалась поменьше находиться в доме отца, в котором она считалась только с Мартиной – женщиной, вскормившей ее грудью. Когда на белый свет родился первый мальчуган от второго брака Пьера-Симеона Трюшо, отношения в семье ухудшились, поскольку Сюзи отнюдь не лишала себя удовольствия во всеуслышание заявлять, каким он ей кажется уродливым (то есть очень похожим на свою мать), а также удовольствия немного поиздеваться над ним, когда ей представлялась такая возможность. К младенцам, родившимся позднее, Сюзи относилась еще хуже, да и вообще, ее поведение стало просто невыносимым.

Поэтому мачеха потребовала, чтобы Сюзанна исчезла из ее поля зрения и из ее жизни.

В начале 1706 года по настоянию второй супруги господина Трюшо было решено, что Сюзанна отправится получать образование в монастырь урсулинок [2]в Сен-Дени [3].

Госпожа Трюшо больше не могла выносить дерзости этой нахалки, которая то и дело выводила ее из себя и отказывалась проявлять по отношению к ней не только чувство привязанности, но и хоть какое-то уважение. Супруга господина Трюшо убедила своего мужа в том, что такое поведение недопустимо для любой девочки, а уж тем более для дочери купца, занимающего видное положение, надеющегося нажить большое состояние на торговле сукном, ситцем и шелками и стать советником купеческого старшины, которым в это время был премногоуважаемый господин Шарль Буше д’Орсе.

Отец вызвал дочь к себе в лавку, в которой грудами лежали рулоны бумазеи, дрогета, тика, ситца, газа, руанского ситца и саржи – в общем, все виды тканей и нитей, которыми он несколько раз пытался заинтересовать Сюзанну, но к которым она неизменно проявляла не больше любопытства, чем к прошлогоднему снегу.

Сюзи переминалась с ноги на ногу, искоса поглядывая на своего родителя, от которого, как она вполне обоснованно догадывалась, сейчас ей не стоило ждать ничего хорошего.

– А не скажете ли вы мне, мадемуазель, какая вам польза от того, что вы целыми днями ротозейничаете, болтаетесь по улицам вместе с нищими и считаете мух? Вы знаете алфавит? Интересно, смогли бы вы мне ответить, сколько будет два плюс один?

Сюзи посмотрела своему отцу прямо в глаза и с вызывающим видом сказала:

– Я могу ответить, что один плюс одна получилось уже шесть и что я в это число не вхожу.

Она пристально смотрела на него – на мужчину, у которого отвислые щеки касались воротника, зрачки были расширены, а борода уже седела. Мужчину, который, передвигаясь среди высоких груд рулонов продаваемой им материи, сопел, как вьючное животное. Она пыталась мысленно убедить себя в том, что она, Сюзи, пошла внешностью не в отца, а в мать, которая, наверное, была прекрасной во всех отношениях женщиной и которая, возможно, передала эти свои качества по наследству дочери.

В свои восемь лет Сюзи уже осознавала, что она красива. Она осознавала это не потому, что имела возможность частенько смотреть на себя в зеркало (единственным имевшимся в доме зеркалом пользовалась исключительно мадам Трюшо), а потому, что Мартина, ее кормилица и служанка, то и дело повторяла ей, что она – самый красивый ребенок на всей улице Сен-Доминик (а может, и во всем городе Париже или даже во всем Французском королевстве…).

Читать дальше