Александра Девиль - Оберег волхвов

— Но почему ты решила, что она согласится уехать из Билгорода?

— Тимофей ее заставит. А уж его-то я сумею убедить, что в Билгороде девицу оставлять опасно. Это близко от тех мест, где появляется Быкодер.

— Ах, мама, я знаю, ты убедишь Тимофея в чем угодно! — Берислава обняла и расцеловала мать. — Я хочу быть похожей на тебя. Хочу получать от жизни все, что мне нравится. Хочу так же держать в руках могущественных людей, как ты держишь Тимофея и князя Святополка.

В этот момент рядом послышались шаги, и Завида с Бериславой поспешно взялись за рукоделие. Но опасаться им было нечего: в комнату вошла преданная Завиде рабыня Хвороща. Она поклонилась, смиренно ожидая вопросов госпожи.

— Что скажешь? — вполголоса спросила Завида. — Испробовала сонное питье?

— Да, госпожа. Я подлила его Ончутке, и она проспала с утра до полудня. А потом я ее легко разбудила, и она не помнила, что спала. Даже удивилась: я, говорит, только присела возле прялки, прислонилась к стене и закрыла глаза. А потом смотрю — солнце уже высоко.

— Что ж, это хорошо. Так ты все поняла? Завтра ничего не перепутаешь?

— Я ведь не раз доказывала вам, госпожа, какая я понятливая.

— Верно. Ну а в Киеве уже знают, когда и по какой дороге будет ехать боярышня Анна?

— Несколько молодых дружинников узнали… по секрету. Сейчас они в корчме… и князь Глеб там. Наверное, они не утерпят, расскажут и ему.

Завида чуть заметно улыбнулась и бросила верной холопке монету. Хвороща, поблагодарив, продолжала, однако, топтаться на месте.

— Что у тебя еще? — спросила Завида.

— Сегодня утром на торжище… князь Глеб заигрывал с Надеждой, дочерью гончара Вышаты. Потом поспорил с людьми из монастыря, а после чуть не подрался с каким- то купцом. Простите, госпожа, но вы же просили все рассказывать о нем…

— Хорошо, иди, — сказала Завида, заметив, каким гневом наливаются глаза дочери.

Лишь только Хвороща вышла, Берислава тотчас вскочила с места и в ярости затопала ногами.

— Надежда! Дочь гончара!.. Всякая ничтожная девица хочет ему понравиться!.. Всякая баба старается затянуть его к себе в постель!.. Но когда он будет моим, клянусь, я… Я уничтожу и эту Надежду, и всех других!

— Не горячись, дорогая, — успокоила ее мать. — Даже если все девки и бабы в Киеве из-за него передерутся, — все равно он достанется тебе. А теперь иди погуляй в саду, остынь. А я пойду поговорю с Тимофеем. Мне надо убедить его перевезти Анну в киевский монастырь.

Лес был небольшой и негустой, но, как ни удивительно, Дмитрий Клинец вдруг обнаружил, что заблудился. Этот странный лес как будто затягивал его в свои глубины, направлял куда-то по неведомому пути…

После случая на торжище Дмитрий и его друзья, не теряя времени, отправились на северо-западную окраину Киева, чтобы оттуда, переночевав на постоялом дворе, с утра выехать в Раменье, на поиски Быкодера. Денег у них хватило лишь на то, чтобы заплатить за постой и обед, а ведь надо было еще запастись едой на дорогу. Друзьям ничего не оставалось, как вспомнить свои навыки в охотничьем и рыболовном промыслах. С хозяином постоялого двора договорились, что в обмен на дичь и свежую рыбу он даст им в дорогу хлеба, солонины и вяленых рыб.

Шумило пошел помогать местным рыбакам, а Дмитрий, захватив лук и колчан со стрелами, отправился через лес к заливному лугу, где можно было настрелять диких уток, обойдя пограничные знаки княжеских ловищ и перевесищ. Никифор же остался на постоялом дворе, поскольку там крутилось слишком много подозрительных людишек, которые могли украсть лошадей, — а лошади были тем немногим достоянием, которое оставалось у друзей.

Дмитрий шел через лес в сопровождении своего верного пса Чурная. Пес был волчьей породы, крупный и сильный, он способен был сразиться даже с рысью и вепрем, а быстрота его прыжка была молниеносной. Не раз Дмитрию предлагали продать Чурная, но он не соглашался. Пес уже несколько лет был его преданным другом и надежным защитником, чуявшим опасность издалека.

Но в блуждании по лесу верный спутник ничем не мог помочь своему хозяину. Дмитрий чувствовал, что отклонился от нужного направления, что заливной луг находится где-то в стороне, — но могучие кроны дубов и кленов только шелестели, словно подсмеивались над своим пленником, а колючие кустарники цеплялись за одежду, как будто и вправду в них прятались лешие.

Но наконец впереди показался какой-то просвет. Дмитрий устремился туда, по дороге обнаружив целые заросли земляники. Это было кстати, потому что он уже начинал ощущать голод и жажду. Наевшись сочных ягод, он двинулся дальше и вскоре почувствовал свежий запах реки. Теперь по берегу он найдет дорогу и к утиной заводи, и обратно, к месту своего ночлега. Дмитрий уже готов был издать победный клич, к которому тут же присоединился бы радостный лай верной собаки, но вдруг услышанные им звуки заставили его подавить в себе невольное восклицание.