Лидия Будрик - Непокорное Эхо

Стояла горячая пора, и надо было торопиться закончить все в срок. Ведь могут зачастить дожди, и тогда все сгниет там же в рядках, и все труды окажутся напрасными.

Девушки, между делом, умудрялись сбегать на луг и нарвать там спелых ягод, а вечером допоздна варили варенье и делали заготовки на зиму. Здесь же сушились травы для лечения простуд и других хворей. В этом деле необходимо всё вовремя собрать и правильно засушить, а главное – это ничего не упустить.

А уж если случалось быть дождю, то разом откладывали все дела в сторону, и все дружно шли в лес за грибами, которых в большом лесу было в изобилии. Грибы варили и солили в бочках, делая запасы на зиму и для питания в посты. Работы на селе всегда было много, и все без исключения были заняты трудом. Никто и не думал увильнуть или отлынуть, зная, что родителям надо помогать. А-то зимой будет туго коротать длинные холодные дни впроголодь.

Кроме всего этого, Вера должна была вышивать еще для барыни заказы, а та все торопила её, ссылаясь на скорый приезд из Германии их сына Григория.

Ваня после работы часами простаивал под окном любимой, ожидая, когда она дошьет очередной рушник или скатерть.

Антонина Павловна с улыбкой глянет на дочь, а потом невзначай скажет:

– Кто-то за калиткой ходит. Ай, чужак какой заблудился?

Девушка покроется ярким румянцем, ниже опустит голову, а сама, не откладывая работы, проворно работает иглой.

– Иди уже, – не выдержит и скажет мать, – заждался поди.

Вера разом отложила работу в сторону и бросилась к ней. Она с ходу обняла ее, поцеловала в щечку и, тряхнув своей пышной косой, пулей вылетит за дверь, где ее давно уже ждет ее любимый Ванечка.

– Шальная! – улыбалась вслед дочери Антонина Павловна, и счастливая улыбка застыла на ее загорелом лице.

Она видела глаза своей девочки, знала и была уверена, что Вера и Ваня любят друг друга, и лучшей пары для нее не сыскать. Иван добрый, любящий, работящий, сильный и смелый парень, не боится ни работы, ни трудностей. На него можно положиться, и ему можно смело доверить свою любимую дочь. Женщина ждала и верила, что скоро Никуловы зашлют сватов, и тогда она не сможет им отказать: какая мать не захочет видеть счастливые глаза любимой дочери.

Семья у Вани была небольшая – мать, отец и брат Михаил, двадцати лет от роду. Жили они хорошо, дружно, всегда помогали друг другу, родственников не забывали и уважали. Родители работали в поле на барина, имели свое хозяйство и занимались ремеслом. Отцу удавалось делать и продавать хомуты для лошадей. А мать вязала пуховые платки, и они тоже продавались на базаре. Брат помогал кормильцу, а Ваня устроился на работу к барину и теперь ходил у него в конюхах.

Барское семейство жило на окраине села в своем поместье. Сам барин – Владимир Петрович Громов, высокий, крепкий мужчина, с пышной седой бородой, недавно разменял седьмой десяток. Он имел свои мельницы, пекарню в городе и несколько лавок, где успешно продавалась свежая выпечка. На него батрачили несколько близлежащих деревень и сел, а крестьяне исправно платили налоги, и от этого казна Громовых пополнялась и росла.

Барыня Анна Федоровна, пятидесяти пяти лет от роду, ладная женщина, невысокого роста, добрая, отзывчивая и любящая мать. Имела трех дочерей и сына. Дочери жили своими семьями, растили детей и вели свое большое хозяйство. А их последышек, единственный наследник и любимый сыночек Григорий, уехал учиться сначала в город, а следом и за границу на фельдшера.

Вначале кормильцы были против такого выбора, но молодой барин оказал свою настойчивость и смог убедить родителей благословить его на этот нелегкий путь. Барину и барыне ничего не оставалось делать, как дать свое благословление на учебу сына и долгую его отлучку из отчего дома в дальние края на чужбину.

Прошло много лет, и вот пришла весть о том, что Григорий Владимирович возвращается в родное Белогорье и уже здесь займется практикой и врачеванием.

Благодетели давно соскучились по любимому чаду и с нетерпением ждали его возвращения. Да и невесту ему маменька приглядывала, ведь наследнику, которому исполнилось двадцать восемь лет, пора и жениться.

В усадьбе все белили, красили, убирали, вешали новые занавески, стелили на столы узорные скатерти, застилали постели красивыми расшитыми покрывалами, мели дворы, готовили разносолы и угощения. В доме все сияло чистотой и порядком, а еще веяло уютом и теплом отчего дома.

Даже на скотных дворах, в конюшнях и псарне, везде кипела работа. Конюхи суетились у лошадей, мыли их, чесали им гривы и хвосты, чтобы молодой барин мог по достоинству оценить размах родителей, их вкусы и порядки.