Юлия Ляпина - Смерть за левым плечом

Когда рисунок был закончен, Лиззи устало откинулась на подушки. Девочка тотчас подала ей стакан с водой и осторожно принялась вытирать лицо госпожи влажным платочком, одновременно слушая ее пульс.

Я неверяще смотрел на картон: в центре листа среди штрихов угля проступало мое лицо с выражением бесконечной доброты и терпения. Слева, то же лицо искажала мука, а за плечом маячила тень в черном капюшоне, скрывающем глаза. Я вздрогнул, заметив блеск лезвия и обреченность в своем взгляде. А вот справа, справа на меня смотрел человек, переживший утрату, опущенные уголки губ, легкие морщинки у глаз, и строгая печаль траурного наряда…

Я поднял взор на Лиззи и она, отстранив девочку, взяла картон из моих рук. Бережно касаясь краешка листа, уложила в папку, затянула тесемки и, разогрев воск на стекле светильника, приложила личную печать.

– Так ты предсказательница?

Лиззи покачала головой: нет.

– А кто?

Элизия написала на листочке несколько слов:

– Иногда я могу увидеть человека таким, каким он был, или будет, но я не могу изменить его судьбу.

– Так в этой папке твои рисунки-предсказания? – сообразил я

– Откроешь ее после того, как меня не станет, – четко вывела на листе принцесса.

– Лиззи? – я попытался стряхнуть мистический ужас, – ты хочешь сказать, что, будучи древним старичком, я открою сундук с твоими рисунками и буду вспоминать всех слуг и придворных, которые умрут за предыдущие пятьдесят лет?

Но Лиззи грустно улыбнулась и показала мне еще один лист: на нем хрупкая девочка сидела за прялкой в углу, узор на ее платье говорил о древнем северном роде. Рядом стояла женщина в наряде северной невесты, а дальше лежал комок, имеющий мало сходства с человеческим телом.

– Лиззи, – я взял в ладони холодные пальчики жены, обнял ее за плечи, привлек к себе на колени, – я не допущу, чтобы с тобой случилось что-то плохое.

Дверь экипажа тихонько стукнула – девочка выскользнула на ходу, оставляя нас одних. До самого прибытия я целовал и утешал Лиззи, говоря разные любовные глупости. Наконец она заснула на моих руках, а я бережно сцеловывал слезинки с ее ресниц и думал о том, что храброму сердцу этой женщины позавидуют и берсерки.

Эстель

Планы опять поменялись. В столице мы пробыли недолго, но жалеть об этом я не стала. В огромном дворце, полном народу, мне было одиноко. Даже пажи в цветах его величества пренебрежительно фыркали в сторону придворных немой принцессы, а уж дамы и кавалеры издевались еще более жестоко и изощренно.

Я старалась выглядеть серой мышкой, но мою близость к принцессе Элизии отметили, оценили и начали делать предложения. Приятная во всех отношениях дама остановила меня в галерее и завела ничего не значащую беседу. В ходе беседы она советовала мне рассказать Ее Высочеству сплетню, просила передать конверт, или коробочку с подарком.

Помня предостережения принца и доктора Майоса, я отказывалась от всего: не брала монет и подарков, отказывалась от угощений и приглашений на бокал вина. Тогда меня подняли на смех другим способом: известный волокита прилюдно упал на колено и признался мне в вечной любви. Я растерялась, но за спиной раздался сухой голос Его Высочества:

– Лорд Фат, вы делаете предложение придворной даме моей супруги? Я могу пригласить юриста заключить контракт прямо сейчас.

– Простите, Ваше Высочество, это шутка – лорд побледнел.

Видимо, женитьба на простолюдинке, пусть и придворной даме, его не привлекала.

– В таком случае, ваши извинения не по адресу, просите прощения у этой юной леди.

Кровь бросилась лорду в лицо, но он изящно раскланялся:

– Прошу меня простить, сударыня, это была глупая шутка.

Я, неожиданно ощутив поддержку принца и холодный гнев на этого пустослова, выпрямилась и заявила:

– Я прощаю вас, лорд Фат, хотя и сомневаюсь, что вы хотя бы раз в своей жизни шутили умно. Прошу простить, дамы и господа, но меня ждет Ее Высочество.

Развернувшись, я покинула гостиную раньше его высочества, нарушив этикет. Но утром, в день отъезда я получила два букета: один, из крошечных белых роз, перевязанных атласной лентой того же цвета, украшала написанная рукой принца записка: “Это было смело”.

Почему-то это короткое послание наполнило меня гордостью и смущением.

Второй букет, неимоверно пышный и вычурный, сопровождал конверт с письмом, в котором с выражением всевозможных чувств содержалось приглашение на рандеву в зеленую гостиную.